Блеснув стеклами триплексов, башня сдвинулась с места, начав разворачивать ствол на замершего в шоке Сэма — танк? Пусть только башня — но тут?! На корабле?!

— Беги, твою мать! — Заверещал сервитор, выводя его из шока: — Попадёт — мокрого места не останется!

Очнувшись — ствол уже смотрел на него чёрной дырой дула, Люциус рванул в сторону, сбивая прицел спрятавшимся за бронёй наводчикам.

— Быстрее, быстрее же! У него зона гарантированного уничтожения — двадцать метров! Ложись!

То ли на сей раз системы брони дали сбой, то ли он слишком приблизился к пушке, но, на этот раз, он ощутил все прелести пребывающего на передней линии бойца.

Ба-Бах! — низкий бас выстрела пронзил его насквозь, наполняя болью и туманя рассудок, отчего остальные, уже знакомые сопутствующие эффекты, показались милыми шутками.

Вскочив на ноги — надо бежать, он потряс головой, пытаясь разогнать кровавый туман перед глазами и ойкнул, когда иглы иннокуляра, не удостаивая его какими-либо предупреждениями, впились ему в загривок.

— Вперёд! Не стой же! У них перезарядка десять секунд! Беги же! — С надрывом заорал сервитор и Сэм, с трудом переставляя дрожащие ноги двинулся куда-то вперёд.

— Восемь! Беги!!!

— Пять! Ну что ты!

— Три!

Туман, наконец рассеялся, но увиденное было не самым лучшим из зрелищ — нацелив ствол прямо на него, довольно улыбалась стёклами своих триплексов, башня.

— Эхх… А так хорошо начиналось! Мне ты…

Не дожидаясь окончания его фразы, Люциус прыгнул, вкладывая в свой прыжок все, ещё оставшиеся в избитом звуковой волной теле, силы.

Ба-Бах!

Огненный шар расцвёл у него под ногами, запоздав на целую секунду — перелетая через башню, Сэм видел, как неспешно, словно в замедленной съёмке, из обреза ствола выскакивает пузатый бочонок снаряда, как тянется за ним огненный шлейф выстрела и как, волнами вытекая сквозь щели набалдашника, начинает сочиться чёрный дым, формируя чёрное кольцо.

«Красиво, чёрт побери! — успел подумать Люциус, проносясь над дымным — в черноте появились тонкие сизые нити, кольцом. — Старались же люди, рисовали».

Хлоп!

Резкий удар по ногам — не удержавшись — неожиданная встреча с поверхностью бросила его на колени, выбил все лишние мысли и, словно дождавшись разрешения, в шлеме возник голос черепа: — Хороший прыжок, приятель! Только не тупи как прежде — они разворачиваются!

Вскочив на ноги, Сэм метнулся к башне — бронированная громада двигала ствол в его сторону с неожиданной для своих габаритов скоростью, обещая всего через несколько секунд вновь вернуться к предыдущему, безусловно выигрышному для неё, положению.

— А вот хрен тебе! — Перехватив непонятно как остававшийся всё это время в руке топор, он бросился к ней, стараясь бежать по дуге — вновь испытать на себе мощь танковой пушки желания не было.

Вот и бетонное основание.

Схватившись за, как специально для него, торчащие из брони ручки скоб-трапа, Сэм, одним рывком втащил себя на плоскую крышу, продолжавшей вращение башни.

— Открывай, Сова! Кабан пришёл! — Рявкнул он, стуча концом рукояти по люку: — Ну! Ща гранату кину!

Никакой реакции.

— Там вообще? Живые есть? — расставив ноги пошире — башня продолжала вращаться, пытаясь отыскать цель на поле боя, повернул он голову к появившемуся рядом спутнику.

— Живые есть, — с готовностью закивал тот: — Только выйти не могут — срослись они со своим танком. С тем, что от него осталось.

— Брр… — Представив себе наполовину вросший в агрегаты боевой машины, экипаж, Сэм передернул плечами: — Вот же гадость! И что делать? Как их того?!

— Не гадость, а Хаос, — пощелкал у него перед носом своей клешней черепок: — Ты тут недавно — и не такое бывает. А насчет того, что делать… Думай. Это твоя миссия.

— Моя. Как же, — погрозил ему пальцем в ответ человек: — Сам меня на это подписал — и в кусты?! Ну — делать то что? Эх! — Поняв, что ответа он не получит, Люциус, крутанув над головой топором, с силой опустил окутанное молниями лезвие на крышку люка.

Дзиньк!

Гладкую, только слегка подзаржавевшую, поверхность металла, пересекла неглубокая царапина.

— Пили-пили… — Соизволил обратить внимание на происходящее, сервитор: — Дней за пять пробьешь. Если батарейки не сдохнут. А они — сдохнут. Это я тебе говорю.

— Ты не говори, помоги лучше, — повторный удар углубил царапину ещё на пол миллиметра.

— Думай, — равнодушно произнес его спутник, взлетая выше: — И думай быстрее — у нас гости.

— Где?! — Обежав взглядом окрестности — вид с башни был отменным, Люциус задрал голову вверх: — Не вижу никого!

— Три группы. Состав не определён. Движутся с трех направлений, — принялся монотонным голосом докладывать сервитор: — Ожидаемое время контакта — минута.

— Подскажи!

— Думай!

— Сволочь!

— Есть такое. Мне то что? Улечу, а вот тебя они рвать долго будут.

— Тоже мне, помощник! — буркнул Сэм, наклоняясь над люком в попытке выломать его грубым, усиленным броней, рывком.

— Только батареи посадишь, — ехидным тоном откомментировал его возню, череп: — Сорок секунд.

Не слушая его, Люциус наклонился и, вцепившись в край люка, изо всех сил потянул его на себя.

Щелк!

Чуть выступавшая за край командирской башенки полоса металла, лопнула, не выдержав его напора и Сэм, не удержав равновесия, плюхнулся на задницу. Экипаж, несомненно наблюдавший за ним сквозь броню — зенитных смотровых щелей было разбросанно по крыше башни штук пять, не преминул воспользоваться своим шансом.

Резкий рывок, почти сбросил человека вниз — выручила всё та же скоба, схватившись за которую он и повис, наискось распластавшись по броне.

— Двадцать пять секунд! — Напомнил о своём существовании сервитор, но Люциусу было не до того — внизу, по бетону основания, змеились толстые разноцветные кабели, чьи концы исчезали в металле пола.

Занеся над ними топор, к тому что оружие никак не желало теряться, Сэм уже привык, он осторожно рубанул по кабелям, ожидая фонтана искр, но те отнеслись к его атаке как-то без ожидаемого огонька — издав чавкающий звук, они просто распались, принявшись заливать пол грязно зеленой жижей, медленно засочившейся из разрезов.

— А электричество где? — Вслух произнес он, разглядывая начавшую источать легкий дымок, жидкость.

— Какое электричество?! Это же питание! — Как само собой разумеющееся непонятно пояснил сервитор и, видя, или ощущая недоумение человека, пояснил: — Живые они были, чего непонятного то?! Питание это было.

— Как кашка?