Члены Особого совещания доложили обо всем виденном на заседании; я написал письмо Алексееву, и только после этого заинтересовались мясным вопросом. Тысячи пудов мяса, конечно, погибло. То же самое происходило и с доставкой мяса из Сибири: от недостатка и неорганизованности транспорта гибло уже не тысячи, а сотни тысяч пудов. Виновников, конечно, не нашлось, так как один сваливал на другого, а все вместе — на общую бесхозяйственность».

Чтобы как-нибудь выйти из создавшегося хаоса, начальник Штаба Верховного главнокомандующего генерал М.В. Алексеев подал 15/28 июня 1916 г. Докладную записку Государю.

В этой записке М.В. Алексеев предлагал возглавление всей области Общеимперского управления особым лицом с диктаторскими полномочиями.

«Судьба его проекта известна, — пишет министр земледелия А.Н. Наумов, — не встретив сочувствия к такому решению в общественно-бюрократическом своем окружении, Государь не имел решимости провести его самолично и на заседании Совета министров, под личным своим председательством 28 июня (10 июля 1916 г.) лишь ограничился высказанными им пожеланиями, чтобы все руководившие в то время центральные ведомственные учреждения и лица в связи с условиями переживаемого страной исключительного момента проявили высшее напряжение своих сил на благо Родины и были объединены ради этого во имя общности служения единому патриотическому подвигу».

Только что приведенный факт особенно показателен тем, что он имеет место как раз в тот период, когда, судя по переписке Государя с императрицей Александрой Федоровной, идея полного абсолютизма в государственном управлении получает все большую силу в их мыслях. К этому ведут все перемены в составе министров; и в то же время принять решительные меры для упорядочения и объединения работы тыла Государь не решается.

Это трагическое противоречие в действиях Верховного управления страной очень характерно обрисовывается в словах приехавшего в начале мая 1916 г. в Россию в качестве представителя французского правительства министра снабжений г-на Тома. Беседуя с председателем Государственной думы М.В. Родзянко о недостатках в снабжении, на вопрос председателя Государственной думы: «Скажите, пожалуйста, вполне откровенно ваше мнение о том, что вам недостает в России», — г-н Тома ответил: «Нам недостает сильной центральной русской власти, так как, если можно так выразиться, господин председатель Думы, Россия должна быть морально очень крепкой, чтобы переносить в критические минуты, которые мы сейчас переживаем, то состояние тихой анархии, которое царит в вашей стране и прямо бросается в глаза».

В итоге к концу 1916 г. продовольственное снабжение армии находится в очень тяжелом положении.

На совещании в Ставке главнокомандующих, происходившем 17–18 декабря (ст. стиль) 1916 г., Главнокомандующий Западным фронтом генерал Эверт счел нужным сделать следующее заявление:

«Где бы ни готовился удар, необходимо обеспечить войска продовольствием. Надо пополнить запасы базисных и продовольственных магазинов, которые теперь исчерпаны. Вместо того чтобы иметь месячный запас, мы живем ежедневным подвозом. У нас недовоз и недоед, что действует на дух и настроение. Местные средства также исчерпаны. Надо принять меры, чтобы пополнить базисные магазины. Раскладка сокращена так, что дальше идти нежелательно».

Главнокомандующий Северным фронтом генерал Рузский рисует не менее печальную картину: «…Северный фронт не получает даже битого (мяса). Общее мнение таково, что у нас все есть, только нельзя получить. В Петрограде, например, бедный стонет, а богатый все может иметь. У нас нет внутренней организации…»

Вспыхнувшие в марте (нов. ст.) в Петрограде беспорядки, с которых началась революция, предшествовались продовольственными затруднениями.

В течение первого же месяца революции генералу Алексееву, вступившему в должность Верховного главнокомандующего, пришлось уменьшить размеры продовольственных дач в тылу. Его телеграмма № 2719 от 20 марта (3 апреля), приводимая нами в приложении к этой главе, является очень характерным документом; из конца этой телеграммы можно увидеть, что поддержка Временного правительства не обеспечивает еще исполнения распоряжений Верховного главнокомандующего и ему приходится искать таковую в Петроградском Совете рабочих и солдатских депутатов.

Создавшееся с начала революции положение вещей могло только увеличивать хаос в продовольственном деле. Продовольственная кампания в течение марта, апреля, мая и июня 1917 г. дала 40% невыполнения продовольственных заготовок, июль дал уже 70%, а август — 60–90%.

Довольно полную картину положения продовольственного дела после начала революции дает в донесении от 10 августа 1917 г. своему правительству генерал Нокс:

«Имею честь представить несколько сведений о состоянии снабжения и транспорта.

1 августа на заседании Исполнительного комитета совета солдатских и рабочих депутатов министр продовольствия Пешехонов говорил об общем экономическом положении государства.

Он сказал, что в мае это положение было очень плохим; армия имела продовольствия всего на несколько дней; в Москве одно время было муки всего на один день; в Петрограде положение было лишь немного лучше. С тех пор произошло улучшение. Запасы армии измеряются от 20 до 45 дней, Петроград имеет их на 20 дней, Москва — на 14.

Однако будущее угрожающее. Главное затруднение происходит от дезорганизации, царящей на железных дорогах, которая к осени грозит катастрофой. Продовольствие Северной России не может базироваться лишь на железнодорожном транспорте. Для подвоза должны быть использованы водные пути. Но мысль о железнодорожной перевозке до Волги, по которой можно вести грузы дальше на север на баржах с тем, чтобы затем опять развозить железными дорогами, невыполнима из-за чрезмерной платы, требуемой грузчиками, притом не соглашающимися работать даже по 8 часов в день.

Прежнее правительство зависело от урожая на помещичьих землях, который легко было собрать. Но помещичьи посевы уменьшились вследствие препятствий, чинимых крестьянами. Последние, кроме того, стремятся мешать применению сельскохозяйственных машин. Они требуют предоставления им сбора хлебов при условии уплаты им за это от четверти до трети урожая. Это значит, что большая часть урожая помещичьих земель будет растаскана по избам и сбор его станет для правительства невозможным.

В некоторых губерниях крестьяне отказываются отдавать свое зерно иначе, как в обмен на мануфактуру. Селения Юго-западной России нуждаются в одежде и металлических изделиях. Министр продовольствия делает героические усилия, чтобы найти нужные для обмена предметы, но сейчас мануфактуру достать в России нельзя нигде. Ограничения в тоннаже препятствуют ее ввозу. Если даже удается собрать некоторое количество товара, то распределение его при царящем беспорядке является делом нелегким. 600 вагонов тканей было недавно отправлено для обмена на Кавказ. 400 из них было “арестовано” в Таганроге, и местные комитеты потребовали распределения содержимого на месте.