Акциум припал к горлышку, сделал несколько глотков, задохнулся, отер губы ладонью.

– Крепка, зараза... то, что надо. А было это... это было вторжение, Тави.

– Вторжение? Кого?

– Тех самых козлоногих тварей, за которыми мы с тобой охотились. Мы оказались правы – здесь их ковен. Точнее, один из главных ковенов. Эти твари, что погребены здесь, – их ближайшие сородичи. А теперь... теперь эта нежить возвращается. И притом в таких количествах, что даже мне не удалось полностью перекрыть перед ними проход.

– Не удалось? – Акциум казался Тави если и не всемогущим, то по крайней мере…

– Конечно. И не удалось бы никому. – Маг тяжело присел у стены. – Слишком велика Сила... и слишком чужда нам. Я прошел немало миров, но нигде не встречал ничего подобного. Они – Извне, и этим все сказано.

– Я видела бездну… – тихонько сказала Тави.

– Ты тоже? – слабо улыбнулся Акциум. – Сильная девочка... только тебе туда смотреть вовсе не полагалось.

– Что это было, Учитель? – вновь повторила Тави. – Эта бездна? И твари в ней…

– Они ведь не просто злобные бестии, одержимые лишь манией пожирания, – устало прикрыл глаза волшебник. – Это... куда большее. Бездна – лишь тщетные попытки нашего сознания представить непредставимое. На самом деле это похоже на разрыв – разрыв в ткани мира, точнее, все утончающуюся и утончающуюся ткань, под которой формируется то Ничто, которого я так боюсь.

– Ты – и боишься? – поразилась Тави.

– Боюсь, – признался Акциум. – Потому что я не могу понять законов магии моего врага. И не могу понять, что это такое. А если они одолеют – это будет означать распад сущего в пределах этого мира.

– А как же твои опасения, что каждый твой шаг тоже может приблизить конец?

Акциум помолчал. С сомнением покачал головой.

– Мы с тобой, милая Тави, сейчас в таком месте, что каждое лишнее заклятие может оказаться роковым... хотя, с другой стороны, оставаться сейчас слепыми, быть может, еще страшнее. Наверное... да, ты, пожалуй, права. Надо заглянуть за грань – пусть даже это и станет моим концом.

– Зачем тогда?! – так и вскинулась Тави.

– Затем, девочка, – с неожиданной мягкостью произнес маг, кладя руку на плечо Тави, – что я хочу знать, к каким последствиям привело сотворенное мной. Я призадержал натиск врага, но надолго их не остановить. Нужно поистине высокое волшебство, магия крови, чтобы запечатать крысиный лаз так, чтобы они забыли даже дорогу сюда. Ты понимаешь меня?.. Нет?.. Э, а слезы, слезы-то нам зачем?.. Ну-ка, глядеть веселей!..

– У-у-учи-и-тель... ты... ты... хочешь... убить… – Что за глупости! – Акциум аж побагровел и притопнул ногой – поскольку он пытался проделать это сидя, получилось только какое-то расшаркивание. – Ты что же, решила, будто я притащил тебя сюда, чтобы принести в жертву?! Тьфу, тьфу, даже говорить о таких глупостях не желаю! Да задумай я такое, ты просто обязана была бы всадить мне нож под ребра и была бы полностью права!.. Ну, все еще плачешь?..

– У-читель... я подумала, что вы хотите... убить себя…

Акциум как-то странно и резко дернул головой. Лицо его скривилось в недовольной гримасе. Тяжело вздохнув, маг принялся мять свободной рукой подбородок.

– Тави, девочка... пойми, бывает такое, что маг не может справиться с выпущенными им на свободу Силами. Даже самый сильный маг. Твой первый Наставник не мог не рассказывать тебе об этом. Тогда – если, конечно, это настоящий волшебник – он должен сделать так, чтобы эти силы никому не причинили вреда. Если для этого ему придется пожертвовать собой – поверь, зачастую это бывает наилучшим выходом. Кроме того, – Акциум неожиданно усмехнулся, – настоящие волшебники умеют умирать не насовсем. Они умеют спрятать свою память, и тогда, пусть даже тело их погибнет, через некоторое время они вновь смогут бродить под звездами. Конечно, так могут поступить не все. Вот как-то раз, помню… – лицо Акциума сделалось очень старым и усталым, – как-то раз во время войны один маг произнес настолько страшное заклятье, что вызвало из не представимых глубин пространства и времени такое чудовище, с которым не смогли справиться сами боги. Тварь пожирала вокруг себя все, даже самое пространство и самое время. Магу, что сотворит такое, следовало бы принести себя в жертву – там же, на том месте, где он сотворит роковое волшебство, – но куда там! Стал искать способ выпутаться… – Акциум тяжело вздохнул. – И… нашел как будто бы. Да вот только кажется мне, что наши нынешние беды с тревогами все берут начало свое там…

Маг умолк, с подозрительно виноватым видом опустив голову. Тави тотчас прижалась к его плечу.

– Ты говорил о себе, Учитель, ведь так? – Она отбросила вежливое «вы».

– Гм... с чего ты взяла? Поверь, я вовсе не собираюсь умирать! – Акциум сердито затряс головой. – Вот глупость какая!

– Не надо, Учитель, не умирай, пожалуйста-а-а…

– Ну вот! Что за фокусы – плакать тут вздумала! – всполошился Акциум. – Брось, Тави, девочка, брось. Я затянул на время проход, сколько-то эта заплата продержится, а нам пока надо будет придумать, как заткнуть ее окончательно.

Тави вновь вспомнила бескрайний, бездонный провал и невольно поежилась. Да есть ли во всем мире сила, способная на такое?

– Вот это мы с тобой и узнаем, – словно прочитав ее мысли, Акциум подмигнул девушке. – А ты молодец. Удержала эту тварь, – внезапно сменил он тему.

«Понятно, хочет подбодрить…» – подумала Тави.

– Да нетрудно это оказалось, учитель.

– Нетрудно? – Брови мага взлетели вверх. – Вот как? А ну-ка, дай мне руку, надо пойти взглянуть…

Акциум долго водил руками над уродливой мордой и грудью бестии, то и дело скептически хмыкая.

– Ничего не понимаю, – наконец признался он. – Ты ее прикончила, это несомненно… Но вот только откуда же… – Что «откуда же?». Учитель? – недоуменно спросила Тави.

Вместо ответа Акциум схватил ладонь Тави, поднеся ее прямо к развороченному горлу чудовища.

– Закрой глаза! – властно приказал маг.

Тави повиновалась.

Сквозь закрытые веки она ясно видела сейчас и заваленный костями пол склепа, и распластавшуюся тварь, и даже легкий парок, курящийся над глубокой раной. Взор с легкостью проникал сейчас сквозь плоть и покровы. Три громадных сердца бестии не бились, однако тень сознания ее так и не угасла. Подернутая серым пеплом, она слабо и мрачно светилась сквозь завесу – дикое сочетание перемежающихся угольно-черных и снежно-белых полос с темно-алыми кляксами, словно там разбились о камень капли ее крови. Эти кляксы до сих пор слабо дрожали – несмотря на страшную рану, существо не было мертвым.

– Но почему?.. – невольно простонала Тави. Маг отпустил ее руку, и пальцы девушки тотчас стиснули эфес. Отрубить бестии голову!.. Почему она, Тави, не сделала это сразу?!