было бы зрелище! Столь безупречные силы не собирались воедино со времен битвы при Зефирии. Планировалось скоординированное нападение. Моя центурия тайно высадилась на Луне. Но в тот момент, когда рыцари уже прорывались через цитадель, я понял, что мы здесь одни. На всей планете не было ни единой центурии, кроме нашей, не говоря уже о территории цитадели. Повелитель Праха и Картии обвели нас вокруг пальца. Подразделение поддержки не отозвалось на вызов, вместо этого зазвучал голос Повелителя Праха. Это было заранее записанное сообщение. – Аполлоний делает паузу, потом продолжает, изображая рокочущий баритон: – «Семя Валий-Рат умрет с тобой и твоим братом. Вас позабудут. Вы будете потеряны для звезд. Прощай, Минотавр». Я знал, что умру, и попытался умереть со славой, раздобыв твою голову. Но не преуспел. – Он пожимает плечами. – Но тебе многое известно об этом. Меня допрашивали и ты, и твои люди. И потому я снова задаю вопрос: зачем было освобождать меня?

– Разве твоему величайшему интеллекту это не очевидно? – спрашиваю я. – У нас с тобой лишь одна точка соприкосновения. Общий дьявол. Я вытащил тебя из тюрьмы, чтобы предложить самое драгоценное для такого человека, как ты, – месть.

– Месть? Говори.

– Как и ты, я стремлюсь заполучить голову Повелителя Праха. Загвоздка в том, как отделить ее от туловища. Я нуждаюсь в твоей помощи.

Аполлоний смотрит на меня с подозрением:

– У меня нет ни армии, ни оружия – ничего, кроме крови и костей. Чем я могу быть тебе полезен, Дэрроу?

– Дело не в том, что у тебя есть. Дело в том, что было у тебя украдено. – Я улыбаюсь холодно и жестко. – Часть того, что я сказал тебе там, в камере, было правдой. Повелитель Праха не убил твоего брата. Тарсус жив.

Аполлоний ошеломлен:

– Как…

– Ты знаешь ответ. Ты размышлял о том, возможно ли это. Тарсус продал твою жизнь за титул главы дома Валий-Рат. За твои деньги. Твоих людей. Твои корабли.

– Ясно. – Его обаяние исчезает. – Если я соглашусь помочь тебе… какое доверие возможно между дьяволами?

– Вопрос не в доверии. Вопрос в способе воздействия. Эта повязка у тебя на затылке – результат некой процедуры, включающей в себя сверление черепа. В твоем сером веществе находится четверть унции первоклассной взрывчатки, а также нейрочип для стимуляции глазного нерва. – Я активирую таймер детонатора на своем датападе. На экране и в поле зрения Аполлония благодаря установленному Улиткой биомоду появляются цифры. Десять, девять, восемь… – У тебя есть семь секунд, чтобы ответить мне. Да или нет.

Шесть. Севро ухмыляется.

Четыре. Аполлоний смотрит перед собой невидящим взглядом.

Два. Я отхожу от стекла.

– Так и быть. – Аполлоний улыбается, хотя гнев его не ослабевает. – Я принимаю твое предложение. Но у меня есть условия.

Тридцать минут спустя мы наблюдаем, как Аполлоний в кают-компании «Несса» пожирает двухкилограммовый стейк с терпением и манерами благовоспитанного крокодила. Каждый кусочек на один укус окунается в натекший из мяса сок, старательно пережевывается и запивается густым бордо из наших запасов. Под конец трапезы Аполлоний оставляет без внимания несколько унций стейка, примерно на палец красного вина в кувшине и съедает лишь ложку ледяного лимонного десерта, приготовленного по его просьбе Безъязыким. Потом откидывается на спинку стула и осчастливливает моих лейтенантов широкой улыбкой.

Александр убирает его тарелку. Аполлоний переводит взгляд на него:

– Ты выглядишь чистокровным, юноша. Как твое имя?

– Александр.

Аполлоний смотрит на него с интересом, потом показывает на Севро и Коллоуэя:

– Тебя не раздражает, что ты служишь генетически низшим, Александр?

– Теперь я видел, как акулы летают, а львы лают! – смеется Александр. – Лекция о генетике от Валия-Рата! – Он подается вперед, все еще держа в руках тарелку Аполлония. – Я бы с большим удовольствием посмотрел, как мой дед обучает тебя на основании твоих генов.

– И кто же этот твой родич, Александр? – интересуется Аполлоний.

– Лорн Аркос.

– Ого! Грифон во плоти! – Аполлоний явно впечатлен. – Кровь завоевателей в твоих жилах делает тебя вымирающим видом. Ты, должно быть, был там, когда твой дед выпотрошил моего младшего брата на Европе. Тебе, наверное, было совсем немного лет. Восемь, девять? Скажи мне – это насилие возбуждало тебя?

– Оно научило меня, как убивать тех, кто принадлежит к семье Валий-Рат. И в этом оказалось весьма удовлетворительным.

– Можно сказать, что между нами кровная месть, молодой человек.

– Я тебя умоляю! – снова смеется Александр. – Я бы не удостоил твой низкий род своим вниманием.

Оскорбление попадает в цель. Севро выгоняет Александра из комнаты братским шлепком по заду.

– Аполлоний, – тихо говорю я. – Если ты и дальше будешь провоцировать моих людей, у нас будут проблемы.

– Провокация в природе хищников наподобие нас, Дэрроу. – Он осматривается по сторонам. – Но конечно же, где мои манеры? Прошу прощения за то, что оскорбил вас. – Аполлоний указывает взмахом руки на стены. – Это не твой лунолом. Не дредноут и не разрушитель. Кают-компания слишком маленькая. Эсминец? Или меньше?

А он умен.

– Фрегат. Класс «ксифос».

– Так их все-таки направили в войска. Какой любопытный выбор корабля для военачальника, и столы сделаны на заказ… И какой нетривиальный исход из Дипгрейва… Не будь я уверен в обратном, проницательный ум мог бы заподозрить, что прогнило что-то в республиканском королевстве.

– Это тайная миссия, – говорю я. Чем меньше он знает, тем лучше. – «Утренняя звезда» чересчур заметна.

– И то правда, – соглашается Аполлоний. – Ну а теперь, я думаю, пришло время рассказать мне о моем брате и о том, что случилось с моим домом, пока я отсутствовал.

Севро улыбается:

– Я собираюсь насладиться этим.

– Твой дом – тень, – начинаю я. – Хоть твой брат и купил себе жизнь, цена оказалась велика. Он политическая марионетка. Ваши разрушители и эсминцы были отданы вашим врагам, Картиям с Венеры. Ваши деньги утекли в карманы Повелителя Праха. Многие из ваших легионов были расформированы, людей призвали на службу к Повелителю Праха. Ваш дом снова умалился. Все, чего ты добился благодаря войне, утрачено.

– Кроме моего имени. – В глазах Аполлония воцаряется великая тьма.

– Это ненадолго, – говорит Севро. – У людей короткая память.

– Откуда тебе все это известно? – скептически спрашивает Аполлоний.

– Один из юристов вашей семьи переметнулся к противнику несколько лет назад.

– И где он теперь?

– Поскользнулся в душе, – говорит Севро. – Наши люди нашли его тело, вернее тридцать четыре куска от него. Аталантия любит, когда ее убийцы делают громкое заявление.

Аполлоний любезно улыбается:

– А что же мой брат? Неужто он сидел сложа руки, пока эта лунная скотина разоряла дом моих родителей?

– Юрист сказал, что Тарсус предался пороку, – говорю я.

– Как