будет лежать на столе, чтобы не тратить чрезмерное количество воска. Помогал наш печник, он же напилил выбранные заготовки по высоте наших лиц. А дальше уже процесс творчества, я нарисовала примерную схему каждой маски на бумаге с подходящим размером, все примеряя на лица девочкам, в фас и в профиль, учитывая выпуклости вроде носа, расстояние между глаз и так далее. И начала лепить. Пришлось потратить всю ночь, на утро голова гудела, а руки отваливались, духотища была страшная даже при распахнутых окнах, потому что для разогрева воска пришлось оставить небольшой огонек в камине. Сложнее всего было с симметрией, но я использовала как подсказку бумагу — ее сложила пополам и вырезала, чтобы получить симметричную основу, также выверила форму углублений вокруг глаз и губы, а что щеки может быть чуть разные по выпуклости, просто забила. На глаз я этого не видела и осталась довольна результатом. Зато основы были готовы, неаккуратные неровности я сгладила, проведя над формой горячей лучиной и загладив пальцами. Тут главное — общие черты, а детали уже добавим при окрашивании.

Утром я пошла в библиотеку, все самые ценные книги из нее были уже давно распроданы еще при моем покойном супруге, остались либо совсем дешевые, либо вовсе бесполезные книги, стоящие чисто для вида. Зоуи помогла мне найти томики, которые просто «выбросить было жалко» — свод законов, который ее отец купил еще в молодости, когда мечтал получить образование юриста. Как оказалось, уже тогда эти книги были устаревшими и изданными с ошибками. Даже как исторический памятник они не годились, продать их было невозможно, владеть — позорно, все равно что расписаться в своей безграмотности. Зато у нас оказался запас бумаги, желтоватой тонкой и рыхлой, как дешевая газета — как раз самое то для папье-маше. Клейстер нам кухарка сварила, и я, распотрошив пару книг, принялась показывать девочкам, как сделать их оригинальные, но при этом легкие и удобные в ношении маски.

— Я закончила! — важно заявила Флоренс через некоторое время, брезгливо вытирая руки салфеткой.

— Это только первый слой, — хмыкнула я. — Нужно минимум два, потом подождать высыхания, и продолжить по паре слоев за раз.

— И сколько их всего будет? — нахмурилась Трис.

— Ну, для нормальной плотности слоев двадцать, я думаю, пойдет. Излишняя плотность нам все же не нужна, — задумчиво произнесла я.

Все три не сдержали стона.

— Главное — к огню их пока не подносите, а то воск растает, и перестанет держать форму. Поэтому сушить придется в естественных условиях, постоянно возвращаясь к работе. Потом раскрасим-украсим — и можно будет носить. К балу точно успеем.

Я как раз закончила первый слой, когда служанка прибежала с очередным сообщением — сегодня весь дом гудел из-за подготовки к встрече с первыми клиентками.

— Кисточки от клея не забудьте помыть, как закончите. И банку с клестером закрыть и убрать на холод. И раз в час проверяйте, не как там клей, не высох ли, не нужно ли продолжить...

— Ваша светлость, там поставщик ждет, нужно чтобы вы посмотрели, — поторопила меня служанка.

— Да-да, бегу уже, — я поспешила на выход и, обернувшись, бросила: — девочки, я на вас надеюсь.

Голова продолжила гудеть, но дела не ждали. И это еще я большую часть по созданию образов повесила на Катарину — нашу швею. Она обещала заказать остальные необходимые аксессуары, а ведь без них не получится нужного эффекта. Голова пухла, а на столе в кабинете валялись листочки со списком дел для каждого из проектов. Кое-что я старалась перекладывать на девочек, но оставлять их втроем было чревато: начинали не ругаться, конечно, но фырчать друг на друга, будто дворовые кошки, не поделившие одну сердобольную бабушку-кормилицу.

Поставщики, встреча с нашим алхимиком, проверка кремов, потом прибежали леди-акционерши в панике, что ничего не выйдет из нашей затеи, письма, подтверждающие, кто завтра пребудет, постоянные заботы о том, не высохли ли маски... честно говоря, на последнее я забивала, решив, что моей хватит и меньшего числа слоев, но девочкам-то нужны нормальные! Служанки сбились с ног, вылизывая до идеала гостиную, я велела на немного протертый диван накинуть плед и заменить побитый молью гобелен на картину из другой комнаты. Слуг было слишком мало для подготовки к мероприятию — мы же экономили на них. Да еще кухарка вдруг запаниковала, что у нее не хватит помощников, а нужно стопятьсот перемен блюд, будто мы фуршет устраиваем. Я успокоила ее и сказала, что будут только закуски, сладости и чай, они не есть сюда придут.

В общем, голова пухла, а список дел и не думал уменьшаться, только увеличивался. Катрина прислала образец веера, но тот совсем не подходил под задумку. Я уже начала подумывать о том, как сделать новый веер самой с нуля, но это же бред и нереально, но мозг просто не хотел работать в нужном направлении.

— Там герцог Викторф, — найдя меня в кабинете за записями, сказала экономка.

— Да-да, положи его письмо сюда, я сейчас прочту, — замученно попросила я.

— Нет, он сам пришел. Мне сказать, чтобы не ждал? Он без предупреждения, — она неодобрительно поджала губы.

Я вздохнула, но все же отложила перо. Я и устала, потому не хотела показываться ему на глаза, и понимала, что отказывать нельзя — все же министр. И в то же время иррационально хотелось его увидеть.

— Нет, я приму его. Сейчас, — я с трудом разогнула спину и растерла шею и плечи сзади, стараясь взбодриться.

В голове в очередной раз мелькнуло, что нужно заказать чернильницу-непроливайку, но вместо этого я просто закрыла крышку и встала из-за стола. Слишком много дел. Надеюсь, герцог не добавит мне еще больше забот.

Глава 88

— Простите, я, наверное, невовремя? — увидев меня, явно смутился Грегори, поклонившись мне учтиво.

— Вам я всегда рада, — не соврала ни словом к собственному удивлению и улыбнулась, я присев в реверансе.

Он не ответил, отвел взгляд, и я поняла — да, случилось. Вздохнула тяжело.

— Присядьте пожалуйста, — когда я опустилась на диван, он поцеловал мою руку, а затем устроился рядом, продолжая согревать ладонь в своих руках. У меня не возникло желания вырвать руку. — Вы выглядите устало.

— Вы знаете, какой комплимент сделать даме, — усмехнулась я.

Он неожиданно коснулся моего лица, погладил щеку. От этого прикосновения