– Вот! Символ рода Линденов. – Поведение Софии полностью изменилось, молниеносно перескочив от смятения к возбуждению. Этта воочию увидела, что означает выражение «светящиеся глаза». София, казалось, была готова сорвать крышку голыми руками.

Стражи воспользовались ножами – кинжалами, поправилась Этта, – чтобы пройтись по краю рельефа и поддеть крышку. Грохнувшись на пол, символ Эттиной семьи с оглушительным треском разлетелся на куски. Каменного блока за крышкой не оказалось; это стало ясно, когда София велела ее вытащить. Там оказалась подкладка, в основном удерживающая крышку на месте, но не настолько тяжелая, что Этта не справилась бы с нею в одиночку.

Девушки заглянули внутрь, и Этта заметила какой-то сверточек в заднем правом углу.

– Доставай, – велела София. – Если чья рука и обгорит или будет отсечена, угодив в ловушку твоей дьявольской мамаши, то не моя.

Этта закатила глаза и, коротко безмолвно помолившись, сунула руку в отверстие, потянувшись как можно дальше, пальцы сомкнулись на изодранном клочке тряпки. Девушка подтащила ее к отверстию, резко втягивая воздух между зубами, вытаскивая пыльный сверток из выцветшей ткани и разворачивая его.

София оттолкнула ее, выбив Этту из равновесия ровно настолько, чтобы вырвать вещицу из ее рук и как следует в нее вцепиться.

Астролябия оказалась больше, чем она ожидала: в два ее кулака. Возраст нисколько не притупил ее золотистого блеска. Поймав свет из окна, плоский диск согрел всю комнату. По краю шла разметка – почти как циферблат. Этта передвинулась, пытаясь получше рассмотреть красивый рисунок, выгравированный на спинке астролябии.

Долгожданная находка настолько ошеломила Софию, что какое-то время она, казалось, вообще не дышала.

Этта тоже.

В конце должен быть финал.

В котором она может просто-напросто погибнуть.

– Так, – сказала она. – Дай ее мне. Покажу, как она работает.

Боль, которую она почувствовала еще снаружи, вернулась, скользя по венам. Воздух, казалось, вибрировал, гул струился по коже, пока все волоски не встали дыбом, пока нервы не загудели на той же частоте.

– Все, что для этого… – София покачала головой, кладя астролябию в протянутую Эттину руку. – Давай, запусти ее.

Этта кивнула, ее челюсти сжались, когда она прикинула варианты. Наконец, девушка медленно, бережно поместила астролябию в поток солнечного света, положив на каменный пол, и сама опустилась рядом на колени. Под покровом одеяния ее пальцы сомкнулись на зазубренном камне.

– Заканчивай, Линден! – рявкнула София.

– С удовольствием, – процедила Этта и, прежде чем другая девушка сообразила, что к чему, камень обрушился на астролябию, оставляя царапины и вмятины. Заливающий Этту огонь мгновенно погас, но устройство не раскололось. Она на четвереньках потянулась за астролябией, чтобы швырять ее об пол, пока она не развалится на части.

– Ах ты крыса! – заорала София, оттаскивая Этту за волосы. Повернувшись к одному из стражей, она велела: – Дай мне кинжал!

Мужчина потянул за висящую на боку рукоятку.

Все произошло невероятно быстро. Мужчина тряхнул рукой, перехватив кинжал и хлестнув им протянутую ладонь Софии. Девушка ахнула от боли, когда кровь брызнула на камень.

– Ты что? – прорычала она. – Как ты смеешь! По законам нашей семьи я могла бы приказать убить тебя за это …

– Да, если бы мы были из Айронвудов, – сказал мужчина, доставая из складок одеяния следующий кинжал. Другой страж последовал его примеру, направив острие в сторону Эттиного горла. – Но, к несчастью для вас, мы не из них.

Не Айронвуды? Этта вырвалась из рук Софии, пытаясь отползти обратно к стене. Тогда…

– Неужели? – грозно проговорила София, сжимая руку. – Так вот почему вы живете в доме нашей семьи и тратите наши деньги?

Страж рассмеялся глубоким утробным смехом, полным яда и злобы.

– От ваших стражей оказалось довольно легко избавиться, – заметил он. – Почему я не удивлен, что ты ни разу в жизни не удосужилась встретиться с ними, не говоря уже о том, чтобы знать в лицо? Но для нас очень удачно.

Этта медленно двинулась к Софии, кровь громыхала у нее в ушах. Она уже наклонялась вниз, чтобы подобрать астролябию, когда почувствовала, как в горло вдавливается кинжал.

– Отойди, девчонка, – прорычал второй «страж». – И медленно… медленно передай мне астролябию.

Сквозь облако растерянности и страха девушку пронзила ярость:

– Сам забери!

Мужчина ударил ее так сильно, что у девушки потемнело в глазах, когда она рухнула на каменный пол, втягивая полные легкие пыли.

– Если вы не Айронвуды, то, черт возьми, кто же? – требовательно поинтересовалась София.

– Мертвецы, – раздался у них за спиной глубокий голос.

Николас стоял на краю лестницы, одной ногой еще на ступеньке, сжимая в руке маленький пистолет Софии, направив его прямо на мужчину, нависающего над Эттой. Она не могла отвести от него взгляд, пытаясь понять, как он еще держится на ногах. Кожа юноши просвечивала серым. С подбородка капал пот. Он задыхался сильнее, чем если бы просто пересек пустыню с серьезным ножевым ранением, чудом выжив вопреки смертельной лихорадке.

«Сейчас, – подумала она, – сейчас, сейчас, сейчас…»

Этта бросилась мужчине под ноги, и тот повалился назад с испуганным криком. Она пыталась подобрать астролябию с земли, даже когда он схватил ее за ноги, дернув обратно. Тяжелые руки сомкнулись у нее на шее.

– Этта! – крикнул Николас, прежде чем оглушительный треск разорвал воздух и девушка почувствовала острую горячую боль в плече. Она упала вперед, под обмякшего Терна, который кашлял и шипел, но не выронил кинжала, водя им по Эттиному горлу, вжимая в кожу. Горячий запах крови наводнил ее нос и легкие.

Второй нападающий набросился на Николаса, вдавив его спиной в стену, пистолет упал на пол. Николас яростно замахнулся, метя ему в лицо, но лишь неловко мазнул по щеке. Когда Этта приподнялась, мир качнулся у нее под ногами. В драке от него не будет никакой пользы, не в его состоянии… она должна придумать, как завладеть пистолетом…

Второй мужчина уже поднял оружие и бил им Николаса по лицу. Этта закричала, когда он отшатнулся назад, врезавшись в стену. Мужчина крутанулся к Софии, целясь ей в самое сердце.

– Терны, – выплюнула девушка, кровь хлестала из ее ладони, пока она наблюдала, как он встал на колени, поднимая астролябию. – Не так ли?

Мужчина глумливо поклонился, и Эттин желудок отозвался болью.

Я должна сделать это, должна уничтожить астролябию, мама…

Я справлюсь…

Настало мое время…

Терн так сильно прижимал лезвие к ее горлу, что она чувствовала, как ее собственная кровь капает на ее выгоревшее, припорошенное песком одеяние.