пацан вытворяя свои пальцами на руках то, что в моем прошлом мире один автор назвал «сношать ёжиков». — Па, давай ты сам всё мне расскажешь, — решил капитулировать мелкий.

Ну, я и рассказал. Прибегая к помощи фотографий из энциклопедии взятой мной в университетской библиотеке для демонстрации последствий венерических заболеваний. В конце моей лекции, которую мелкий прослушал очень внимательно, я выложил перед ним пачку германских презервативов «Expert Classic» на десять штук и придвинул к нему.

— Вот, это тебе. Может тебе ещё и рано ими пользоваться, но, на всякий случай, пусть всегда будут под рукой, — мальчишка опять попытался покраснеть сквозь свой загар, но протянув руку, всё же взял пачку. — У тебя на джинсах есть маленький кармашек, как раз для одного такого. Пусть всегда будет при тебе. А остальные храни дома, но не прячь, а то в нужный момент и не найдёшь.

— Меня из школы выгонят, если кто из учителей увидит это у меня. И мама ухи оторвёт, — он задумчиво повертел блистер с резинкой, который вытащил из коробки, в руках, но всё же засунул его в боковой кармашек джинсов.

— Не ухи, а уши. И всем спрашивающим, говори, что это я разрешил тебе его носить. А ты, не будь дураком, не показывай никому. И кстати, если его наполнить водой из-под крана, то получиться классная водяная бомбочка, — глаза у Сашки азартно заблестели в предвкушении использования этого девайся таким нестандартным способом. — Но я тебе про это не рассказывал, ты сам догадался. Понял?

— Да, пап! Я могу идти?

— Беги. Спасай свой город от сил тьмы.

…

Из Берлина до Гларуса мы теперь ездили исключительно на поездах. Причём, только на австрийских «EuroNight». Какой-то «умный» чиновник, в поездах дальнего следования германских компаний отменил спальные вагоны. Теперь все поезда, что «Интерсити», что «Евросити», имеют только места для сидения. Правда, в вагонах первого класса их можно было разложить как самолётные, но комфорта это не добавляло при поездках на дальние расстояния.

Было несколько германских поездов «EuroNight», но в Швейцарию они не ходили. А из Берлина было только два ночных поезда «Deutsche Bahn», шведский, в Стокгольм, и римский, и так понятно куда, причем, последний ходил не по кратчайшему пути через Альпийские республики, а почему-то через Францию.

Зато австрийский поезд ходил между Берлином и Цюрихом каждую ночь. Двухместное спальное купе стоило всего около ста евро. Пришёл, сел в вагон и спи всю ночь в нормальной кровати, а не в кресле. Рано утром мы обычно прибывали в Цюрих, а оттуда всего сорок минут на экспрессе до Гларуса. А уж там от вокзала до нашего дома пять минут неспешной прогулки. Благо чемоданы уже обзавелись колёсиками.

…

Мои поездки на различные конференции неожиданно принесли приятные плоды. Вернее, один плод. Образовательная программа моих детских садов, которую активно курировал Берлинский Югендамт, победила на национальном конкурсе дошкольного воспитания и заняла первое место. А я, как владелец сети садиков и, по документам, главный идеолог этой образовательной программы получил главный приз. Новенький седан «Mercedes-Benz W211» только-только запущенный в серию. И диплом с грамотой, в которых меня обозвали «Первым Лидером» (Erster Führer). Главное, бабуле случайно не показать, а то она меня убьёт за этого фюрера.

Так что я теперь катался по Германии на «Мерседесе», а «Судзуки» оставил в Швейцарии, как разъездной автомобиль. Вот на нём-то мы и поехали в Италию, в маленький курортный городок Аренцано, что под Генуей. Всего-то четыреста километров от Гларуса. Расстояние вроде бы и небольшое, но потратили мы на него все восемь часов. То пробка на серпантине, то надо остановиться на очередном перевале пофоткаться, перекусить, сходить в туалет. А когда дети узрели снег, то мне пришлось останавливаться, чтобы они еще и в снежки поиграли. От Ленкиных вопросов — а что это, зачем, почему, как это, мы с Сашкой начали вешаться уже через час путешествия. Но ничего, выдержали.

Зато на море оторвались по полной, а Ленка чем-то не понравилась павлинам из городского парка, и те за ней гонялись под её восторженный хохот и распугивая туристов.

…

После летних приключений жизнь опять потекла по накатанному руслу, работа, учёба и присмотр за Сашкой. Причём, учёба стала съедать значительную часть времени и приходилось выкладываться по полной, закапываясь в учебники и справочники из библиотеки.

На рождественских каникулах мне в Гларусе, поступило предложение от нашего старого знакомца Иоганна Тимма, благодаря которому, Оля и стала гражданкой Конфедерации. Он предложил мне стать акционером национальной кантональной электрокомпании, влив в неё мои электростанции. В ответ, я рассказал про договоренности с «Симиенс» на постройку еще четырёх станций и предложил их построить на реке Линт, главной реке кантона.

Вот так сразу он не был готов дать ответ на моё предложение, но уже к началу следующего лета я стал акционером «Glarus Energie AG», с пакетом в девять процентов акций. Что стало для меня полным спасением, заниматься самому своими электростанциями времени у меня из-за учёбы практически не оставалось.

Но на отдых с детьми я его всегда находил. В отличие от супруги. Я уже тысячу раз пожалел, что втянул её в бизнес, но поделать ничего не мог. Она постоянно была занята, то у неё открытие очередной аптеки, то ей надо куда-то срочно лететь, договариваться о поставках. Дочка больше времени проводила со мной, чем видела родную мать. Да и в личных отношениях у нас появилась прохладца, и я начал опасаться разрушения нашего брака. Но серьёзно поговорить с ней на эту тему я пока не решался.

Следующий летний отдых мы с детьми опять проводили в Италии, но с другой стороны от Генуи, в городке Сан-Фруттуозо. В конце отдыха, дети со мной даже нырнули в аквалангах к главной местной достопримечательности, статуе Христа[197]. Нам с сыном понравилось, а доча расстроилась.

— Ненавижу итальянцев, они боженьку утопили, — сквозь всхлипывания пропищала мелкая на наши расспросы.

— Ха-ха, это ты еще не знаешь, что именно они его и распяли две тысячи лет назад, — хохотнул и необдуманно подлил масла в огонь Сашка…

Глава 39

— Па, ну зачем они так? Я ведь хочу как лучше, а они всё перевирают, — продолжал жаловаться мне по скайпу на журналистов одного российского телеканала Сашка. — Вот, что мне теперь делать?

— А какая у тебя отпускная цена на одну маску?

— Три рубля, всего три рубля! А в аптеках сами владельцы уже накручивают до пятидесяти рублей! А