Он взял Джулию под руку и повел к патио, мощенному камнем. Там стоял небольшой столик.

Патио освещался матовыми лампочками, свисавшими с ветвей гостеприимного клена. Уж не нанял ли Габриель садового дизайнера, готовясь к сегодняшней встрече? Он усадил Джулию на стул, слегка подвинув его ближе к столу. Она сразу заметила, что центр стола украшает большой букет оранжевых и красных гербер.

— Как ты сумел все это устроить? — спросила Джулия, разворачивая на коленях салфетку.

— Ребекка — настоящее чудо изобретательности, присущей жителям Новой Англии.

Джулия вопросительно посмотрела на него, но быстро получила наглядный ответ на вопрос. Ребекка подала им обед. Экономка Габриеля оказалась немолодой высокой женщиной с плоской фигурой и коротко стриженными седеющими волосами. В ее больших темных глазах сверкало нескрываемое удивление. Джулия быстро определила, что Ребекка посвящена в планы Габриеля, по крайней мере в планы этого вечера.

Несмотря на изысканный интерьер и прекрасную музыку, меню обеда было довольно простым и соответствовало вкусам Габриеля. Суп из омара, салат из груш, грецких орехов и сыра горгонцола, вареные мидии с гарниром из картофеля фри. Самым впечатляющим оказался десерт: черничный торт с кисловатым лимонным мороженым. К обеду было подано шампанское «Вдова Клико», как и в самый первый приход Джулии в его квартиру. Казалось, это было давным-давно, хотя с того сентябрьского вечера не прошло и года.

За обедом они беседовали на отвлеченные темы, обсуждая предстоящую свадьбу Рейчел, подругу Скотта и ее малыша. Габриель говорил о том, что ему нравится и что не нравится в новом доме, обещая Джулии устроить экскурсию. Никто из них не торопился начинать разговор о событиях, явившихся причиной их разрыва.

— Ты не пьешь? — удивилась Джулия, видя, что Габриель запивает обед минеральной водой «Перье».

— Я бросил.

— Почему? — удивленно подняла брови Джулия.

— Потому что до этого пил слишком много.

— Но только не когда ты был со мной. Ты клятвенно обещал больше не напиваться.

— Совершенно верно, — подтвердил Габриель.

Джулия внимательно посмотрела на него и по выражению его глаз поняла: за словами скрывались не слишком приятные моменты, пережитые Габриелем в эти три месяца.

— Но тебе же нравилось выпивать.

— Джулианна, таких, как я, называют аддиктивными личностями. Ты это знаешь, — сказал он и быстро переменил тему на более приятную.

Когда Ребекка принесла десерт, Габриель и Джулия переглянулись.

— Шоколадного торта сегодня не будет?

— Non, mon ange,[25]— шепотом ответил Габриель. — Однако мне безумно хочется вновь самому тебя накормить.

Джулия почувствовала, как быстро краснеют ее щеки. Она знала: двинуться с ним по этой дорожке, пока между ними не состоялся серьезный разговор, — не самое лучшее решение. Но Габриель смотрел на нее с нескрываемой страстью, и Джулия презрела осторожность.

— Я бы не прочь, — тихо призналась она.

Габриель улыбнулся так, словно после череды пасмурных дней на небо вернулось солнце. Он передвинул стул, сев поближе к Джулии. Сев близко. Очень близко. Настолько близко, что ее шея ощущала тепло его дыхания и кожа покрывалась пупырышками, предвкушая известное продолжение.

Габриель взял ее вилку, поддел кусок торта, добавил сверху мороженого и повернулся к Джулии.

Видя, с какой тоской она глядит на него, он застыл, перестав дышать.

— Что случилось? — встревожилась Джулия.

— Я почти забыл, до чего же ты красивая.

Свободной рукой он провел по ее щеке, затем поднес к ее губам вилку с десертом.

Джулия закрыла глаза, открыла рот, и в этот момент сердце Габриеля воспарило. Пусть это была мелочь, событие столь незначительное, что его даже стыдно включать в победные реляции. Он вспомнил, с каким трудом завоевывал доверие Джулии. Неожиданное позволение ее накормить делало Джулию беззащитной перед ним, отчего сердце Габриеля забилось быстрее и кровь стремительно понеслась по жилам.

Джулия что-то пробормотала насчет смешения вкусовых ощущений и открыла глаза.

Габриелю было не удержаться. Он наклонился к ней (их губы разделяли считаные дюймы) и прошептал:

— Ты позволишь?

Джулия кивнула, и он прижался губами к ее губам. Она была сама нежность и свет, кротость и доброта, лучезарная цель всех его земных поисков и устремлений. Но она не принадлежала ему. Поэтому Габриель лишь нежно поцеловал ее, как тогда, в первый раз, в яблоневом саду. Его руки погрузились в ее длинные вьющиеся локоны. Потом он отодвинулся и посмотрел на ее лицо.

С алых губ Джулии сорвался вздох удовольствия. Она по-прежнему сидела с закрытыми глазами, плавая в ощущениях.

— Я люблю тебя, — сказал Габриель.

Ее глаза открылись. Лицо выражало что-то неизъяснимое, однако губы не произнесли ответных слов о любви.

Когда от десерта практически ничего не осталось, Габриель предложил отпустить Ребекку, а самим перейти в шатер и там насладиться эспрессо. На этот уголок рая опустилась тьма, и Габриель, словно Адам, повел краснеющую Еву в свой будуар.

Джулия сбросила туфли и свернулась клубочком на футоне, устроившись среди подушек. Она казалась почти спокойной, хотя спокойный человек не станет грызть ногти. Габриель тем временем зажег свечи внутри марокканских светильников, расположив сами светильники так, чтобы их свет наполнял шатер соблазнительным мерцанием. Потом он зажег все свечи на полу. Сделав это, Габриель лег рядом с Джулией, заложив руки за голову и повернувшись так, чтобы видеть ее лицо.

— Теперь я хочу поговорить о том, что произошло, — начала Джулия. Габриель внимательно ее слушал. — Когда вчера ты объявился возле моей квартиры, я не знала, поцеловать тебя или ударить, — тихо сказала она.

— И что ты сделала? — шепотом спросил он.

— Как помнишь, ни того ни другого.

— Тебе несвойственна мстительность. Да и жестокость тоже.

Джулия набрала воздуха и начала говорить. Она рассказала, как Габриель разбил ей сердце, как она безуспешно отправляла ему сообщение за сообщением, не получая ответа. Рассказала, как была удивлена, придя на следующий день к нему домой и застав квартиру пустой. Рассказала о доброте, проявленной к ней его соседом, Полом и Кэтрин Пиктон. Потом рассказала о сеансах у доктора Николь.

Джулия смотрела не на Габриеля, а в чашку с кофе и не заметила, как его лицо становится все более напряженным. Когда же она рассказала, почему даже не заглянула в переданный им учебник, а просто поставила на полку, Габриель не удержался и обругал Пола.

— Ты не имеешь права ругать этого человека, — резким тоном возразила Джулия. — Не его вина, что ты засунул свое послание в обычный учебник. Почему ты не взял книгу из своей личной библиотеки? Я бы ее узнала.