Признание было как стрела, которую Габриель приберегал для решительного момента. Он не сказал Полине, что теперь один, поскольку мысленно он не расставался с нею, с его Джулианной. Эта мысль обдала ее жаром.

— Больше у меня никого не было и нет, — повторил Габриель, и Джулии показалось, что искреннее признание делает его душа.

Ей было тяжело смотреть на него. Она отвернулась, потом спросила:

— А что ты делал возле закрытого кофейного магазина, да еще и в полночь?

— Набирался мужества, чтобы подняться на крыльцо твоего дома и позвонить, — сказал Габриель, начав вертеть платиновое кольцо на левой руке. — Я с большим трудом уговорил Рейчел дать твой адрес. Мне было понятно ее нежелание.

Джулия вдруг заметила кольцо:

— А почему ты носишь обручальное кольцо?

— Как, по-твоему, почему? — Габриель снял кольцо и подал ей. Джулия отпрянула. — Прочти надпись внутри, — почти потребовал Габриель.

Джулия неохотно взяла кольцо, поднесла к ближайшей свечке и прочитала: «Джулианна, моя возлюбленная, принадлежит мне, а я — ей».

Ей сжало живот. Она торопливо протянула Габриелю кольцо, и тот молча снова надел его на левую руку.

— Зачем ты носишь кольцо с моим именем?

— Совсем недавно ты заявила, что не хочешь говорить, — с легким упреком напомнил Габриель. — И если мне позволено задавать вопросы, могу я спросить про Пола?

Покраснев, Джулия отвернулась.

— Он помогал мне собирать куски.

Габриель закрыл глаза. Он был опасно близок к тому, чтобы сорваться и наговорить колкостей, но это лишь отдалило бы от него Джулию.

— Прости, — сказал он, открывая глаза. — Есть и второе такое же кольцо, но меньшего размера. Я купил их в торонтском салоне «Тиффани» в тот день, когда покупал рамку для снимка Майи… Я продолжаю считать тебя моей второй половиной. Моей башерт. Невзирая на все случившееся, у меня не появлялось и мысли искать себе другую женщину. Я храню тебе верность с октября прошлого года, когда ты мне сказала, кто ты.

Джулии вдруг стало трудно говорить.

— Габриель… все эти месяцы… ни единого слова, и вдруг сегодня…

Он сочувственно глядел на нее, а его руки ломило от желания ее обнять. Но Джулия была слишком далеко.

— У нас нет необходимости начинать этот разговор сейчас. Если ты… не возражаешь, позволь мне увидеться с тобой завтра. — Габриель бросил на Джулию взгляд, полный тоски вперемешку с надеждой.

— Ладно, — согласилась она, быстро отведя глаза.

Габриель шумно выдохнул:

— Хорошо. Тогда завтра я тебе позвоню. Спокойной ночи.

Она кивнула и открыла дверь.

— Джулианна, — тихо сказал Габриель и встал почти рядом. Она вскинула голову. — Ты позволишь поцеловать тебе руку? — тихим, по-мальчишески робким и грустным голосом спросил Габриель.

Джулия подождала, пока он поцелует ей тыльную сторону ладони, затем бездумно встала на цыпочки и вдруг поцеловала его в лоб. И тут же его руки обняли ее за шею, прижав ее, пылающую, к себе.

Во время поцелуя Габриель мог думать только о Джулианне, и все же он попытался заставить свой рот подчиниться ему и сказать, что он не предавал ее и что он любит ее.

Когда же Джулия не менее страстно поцеловала его, он даже застонал.

Габриель старался не испортить мгновение, и, когда ее движения замедлились, он несколько раз осторожно ткнулся в ее нижнюю губу, затем сомкнутыми губами поцеловал ее в щеки и в нос.

Открыв глаза, Габриель увидел целую лавину чувств, несущуюся по прекрасному лицу Джулии.

Он провел по все еще влажным ее волосам: один раз, другой — и с невыразимой тоской посмотрел на нее:

— Я тебя люблю.

Джулия молча смотрела, как он скрылся за дверью.

* * *

Поцелуй Габриеля не укрепил решимости Джулии, но она не сочла этот поцелуй ошибкой. Ей просто стало любопытно: захотелось узнать, какие чувства вызовет у нее ее собственный поцелуй, и была удивлена знакомыми ощущениями. За считаные секунды Габриель сумел вызвать у нее бешеное сердцебиение и заставил сжаться ее горло.

Габриель любит ее. Этого она не могла отрицать. Она это чувствовала. При всей изысканности его манер, при всем шарме, какой он распространял, его поцелуи не лгали.

В нем что-то изменилось. Он казался мягче и уязвимее. Правда, стоило ему рассердиться, и в нем проглядывал прежний профессор Эмерсон, но Джулия знала: Габриель изменился. Не знала она лишь причину этих перемен.

К утру электроснабжение района восстановили. Джулия разыскала зарядное устройство и зарядила свой мобильник. Она позвонила управляющему магазина и сказала, что неважно себя чувствует, а потому сможет выйти на работу лишь в понедельник. Управляющего ее слова отнюдь не обрадовали, поскольку воскресенье в этом году приходилось на Четвертое июля, однако заставить Джулию он не мог.

После долгого стояния под горячим душем (стоя там, она мечтала о губах Габриеля и вызывала в памяти прежние, загнанные вглубь воспоминания об их совместных купаниях) Джулия почувствовала себя значительно лучше. Если к ее ощущениям и примешивалась печальная нота, то совсем маленькая. Она быстро написала Рейчел электронное письмо, сообщив, что Габриель вернулся и клялся ей в своей любви. Через час зазвонил ее мобильник. Джулия решила, что звонит Рейчел, но, как ни странно, звонок исходил от Данте Алигьери.

— Как ты спала? — весело спросил Габриель.

— Хорошо. А ты?

Он помолчал.

— Не столь хорошо, как всегда. Сносно.

Джулия засмеялась. Это был профессор Эмерсон, которого она помнила.

— Я хочу показать тебе свой дом, — продолжал Габриель.

— Прямо сейчас?

— Сегодня, если ты не против.

Чувствовалось, он боялся услышать ее отказ.

— И где он находится?

— На Фостер-плейс, неподалеку от дома Лонгфелло. Оттуда идеально добираться до Гарварда, но не слишком удобно — до Бостонского университета.

Ответ озадачил Джулию.

— Зачем тогда ты покупал дом в таком месте?

Габриель прочистил горло.

— Я думал… я надеялся… — Он напряженно подыскивал верные слова. — Дом небольшой, но к нему примыкает красивый сад. Я хотел бы знать твое мнение. — Он вновь принялся кашлять. Джулия могла поклясться, что слышит, как Габриель тянет себя за воротник рубашки. — Конечно, я всегда могу перебраться в другое место.

Джулия ограничилась междометиями, не зная, чем ответить на его слова.

— Раз ты хорошо выспалась, может, согласишься немного поговорить со мной?

Джулия не помнила, чтобы Габриель так нервничал.