Шишел кивнул в знак согласия и сглотнул ставшую вдруг сразу густой слюну.

– Вот и прекрасно. Условие первое...

Лидделл выбросил из сжатого кулака большой палец.

– Вы не называете ни своего местонахождения, ни тех условий, на которых стал возможен этот разговор. Поняли?

– Понял... – поморщился Шаленый.

– Второе...

К большому пальцу прибавился указательный.

– Вы должны убедительно доказать своим товарищам, что с ними говорите именно вы. И третье.

Он выкинул перед Шишелом еще один палец. Средний.

– Вы сообщите, что предпримете еще один сеанс связи вскоре. И уж тогда объясните все.

Теперь Лидделл встал и, обогнув стол, оказался прямо перед Шаленым.

– На весь сеанс даю вам не более десяти минут. Приступайте.

Он кивнул охраннику, и тот отпустил плечо Шишела.

Шишел, однако, не торопился выполнять свое дело. Пробормотав «подумать надо», он со смурным видом огляделся. Лидделл кивнул охранникам, и Шишелу тут же подставили стул Шишел на него тяжело опустился и схватился обеими руками за голову. В таком состоянии, впрочем, он ^пребывал недолго.

– Сделаем так... – произнес он наконец.

Неловко поднявшись, Шаленый шагнул к столу и аккуратно подхватил с него амулет. Повернул наборные кольца, разомкнул еле заметный замок, и в воздухе повис шорох.

Точнее, не повис, а стал бродить по ней. Раздаваться то из одного угла, то из другого, а то и прямо над самым ухом, чуть ли не в самой голове. Потом хрипловатый, очень знакомый Шишелу голос отчетливо произнес:

– Алло... Алло... Кто-то вызывает нас? Алло. Это борт «Хару Мамбуру». Алло...

– Алло, это ты, Трюкач? – окликнул невероятно далекого собеседника Шишел. – Узнаешь?

– О дьявол! Это что – действительно ты, Дмитрий? – неуверенно спросил откуда-то из бездны Гарик Аванесян – Где ты? Где?

– Слушай, – деловито начал Шишел, – меня время поджимает. Чтоб не морочить друг друга, сейчас проверочку заделаем...

– Что? Какую проверочку... Ах, ну да... Давай.

– Там берлога моя в порядке будет?

– Содержим, не трогаем...

– Так вот: быстренько дойди туда, отодвинь крест в головах и посмотри, что под ним. Быстренько вернись, и я тебе скажу, что там. Тогда ты уверишься, что я – это я, а я – что ты – это ты. Сойдет?

– Сойдет. Я мигом.

Снова шорох бродил по комнате. В этой шуршащей тишине Лидделл попробовал было отбить пальцами по столу нервную дробь, но это у него как-то не получилось. А потом снова зазвучал голос Трюкача:

– Посмотрел. Ну, давай, Дмитрий...

– Там – за крестом – липкой лентой приклеена электронная кредитка Второго Федерального.

Молчание в ответ. Недоуменный шорох пустоты.

– Слушай, Шишел, ты, часом, не выпил там?..

Шаленый удовлетворенно хмыкнул:

– Это проверяю я тебя… Там на самом деле фотка висит. Небольшая. Не голограмма. Именно фотка. На ней пожилая такая тетка. Моя мать...

Снова секунд пять шороха.

– Ну, слава богу... Теперь уж точно: ты – это ты, а я – это я... Слушай... Ты... Ты там на свободе? Или?.. Шишел мрачно глянул на Лидделл а.

– Считай, что на свободе. Вы-то сами где сейчас обретаетесь? Хотя... Лучше потом об этом. Вот что... Днями я снова на связь выйду. Тогда все подробнее скажу. А сейчас не время. Фесте привет. И Клайду с Нэнси. И всем вообще...

Шишел защелкнул замок амулета, выставил на место его кольца. Положил вещь на место. Лидделл снова прикрыл ее платком.

– Я свободен? – спросил Шаленый после долгого молчания.

– Разумеется, – заверил его Лидделл. – Совершенно свободен. Как все мы...

* * *

Дождь над Санта-Финитой то затихал, то усиливался, и Гаю постоянно приходилось поглубже натягивать на голову капюшон своего плаща. Он постарался сбросить с себя странное чувство того, что все, что происходит вокруг, происходит вовсе и не с ним, а в какой-то очередной виртуалке, которую ему по необходимости – за билеты уже уплачено – приходится досматривать до самого конца, не участвуя в действии, а только бродя по призрачным улицам, мимо призрачных же прохожих и пытаясь понять, зачем он явился в этот призрачный мир.

Впрочем, один из этих призраков вдруг самым решительным образом напомнил ему о том, что никакой он не посторонний в этом, пусть и чужом для него мире. И о том, что по крайней мере одно из населяющих этот мир существ вовсе не призрак, а живая молоденькая девушка. Насмерть перепуганная и страдающая.

Митико – второй уже раз – караулила его в фойе «Эдельвейса», калачиком свернувшись в кресле. На этот раз она и не думала спать.

– Где ты был?! – воскликнула он, подбегая к Гаю. – Я чуть не пропустила тебя в таком капюшоне... В полицейском управлении меня совсем заморочили... Это все так страшно...

– Ты была в полицейском управлении?

От общей усталости Гай был способен задавать только глупые вопросы. К тому же он как-то незаметно перешел с Митико на «ты».

– Конечно, была! Меня туда отвезли сразу из «Сакуры»... И там очень много раз спрашивали об одном и том же... И очень много расспрашивали о тебе... Они мне сказали, что тебя подозревают в том, что... Они мне сказали, что ты был ночью в «Сакуре»... И еще, что ты и убил... И еще, что ты убежал... И что ты убил полицейского офицера...

«Какого еще офицера? – чуть было не спросил Гай, но вовремя сообразил. – Кажется, второпях полицейские чины мне подвесили еще и Шишелов подвиг».

– Они хотели знать, – торопливо продолжала Митико, – какие у тебя были дела с дядей Акиро. И какие со мной... Потому что на мое имя есть дядин полис... Очень большие деньги... И еще они хотели знать, кто такой Йосио Мори... Потому что он теперь наследник... Дядя Акиро ему продал все акции, все права... А я совсем не знаю никакого Мори, никаких твоих дел... А потом, когда я уже была дома, мне снова звонили. И сказали, что это не ты убил... Но чтобы я им сказала, если увижу тебя... И я решила, что если тебе теперь не надо бегать от полиции, то ты должен вернуться к себе...

Гай потряс головой, пытаясь переварить все сказанное. Он с беспокойством оглянулся по сторонам – нет, в пустынном фойе никому не интересен был их разговор.

– А зачем ты пришла сюда – ко мне?

Личико Митико выразило искреннее недоумение.

– А разве не нужно было приходить? Я пришла потому, что ты должен все знать... А я не знаю ничего... Ты должен мне все объяснить...

Она вдруг устало опустилась на краешек кресла.

– И еще я пришла к вам потому, что я никому больше не верю... Знаете, дядю Акиро все время окружают такие странные люди... Нехорошие люди... Я не верю им. И полиции тоже не верю.