– Не должны. По идее, – Оливер прислонился к бочкообразному стеблю дерева. – А вон и Нидлер.

Калитекс неторопливо поднимался по поросшему мягкой порослью молодого игларикса склону, опираясь на округлые стволы фальцифлосов. Через его плечо была перекинута объемистая сумка.

– Добро пожаловать, парни, – он извлек из своего баула завернутый в кукурузный лист ломоть хлеба. – Кто желает перекусить, пока мы ждем остальных?

Я помотал головой – успел, по выражению супруги Эпплсида, «заморить червячка» перед выходом с фермы. Лично я назвал бы это плотным обедом, особенно по меркам поселковых рационов. Корнер же с радостью принял угощение, и они с Нидлером заработали челюстями.

Стерни и Владимир объявились через десять минут. По его скуле тянулась здоровенная царапина.

– Кто тебя так отделал? – с невольным любопытством спросил я.

– Упавшая мотыга, – буркнул Элгарий.

– Что ты хотел нам показать, Джекоб? – перешел к делу Лазарев. Его сапоги покрывал густой слой грязи – сегодня они с Крапивником и Элгарием работали на берегу Ульрики, намечая места для посадок миосои и риса.

– Нечто, что может, как мне сдается, чертовски заинтересовать Артура, – хихикнул Нидлер. – Но, масколон, что мы будем обсуждать посреди поля? Давайте-ка пройдем на ферму, перекусим, а там и перейдем к делу.

Владимир задумался.

– У нас есть свободный час, – решил он.

– Мы уложимся, – заверил его Нидлер, направляясь вниз по склону. На ходу он опирался на свежесрубленную ветвь псевдокордаита – очевидно, одного из тех, что пошли на забор вокруг расположенных под склоном домиков.

Мы последовали за Нидлером. Стайка зеленых вивернид с ослепительно голубыми пятнами на крыльях, похожих с виду на гигантских бабочек, с писком вырвалась из кустов, заметалась вокруг нас. Должно быть, пытаясь отогнать нас от укрытых в кустарнике гнездовий. Сквозь редколесье из молодых псевдокордаитов и фальцифлосов виднелась речная гладь – ферма Восемнадцатой располагалась дальше всех прочих к кей-востоку, неподалеку от берега Мэнханя. Отсюда было ближе до песчаного карьера, чем до Поселка.

Ферма Ольвера представляла собой наполовину обнесенное забором скопище времянок, парусиновых полотнищ, натянутых на деревянные каркасы, и пластикатовых листов. Возводить что-то надежнее смысла не имело – близился сезон бурь. С началом которых ферма будет разобрана, а жители укроются в надежных убежищах, заготовленных в Поселке. Вообще это обещало стать основной схемой строительства в нашем регионе – легкие времянки на большую часть года, надежные и вместительные здания для бурь и холодных эру.

Работавший во дворе фермы Тодос, масколон Восемнадцатой, разогнулся, увидев нас. Отложил униключ, набросил на плечи накидку.

– Колоны, рад! – бодро крикнул он. – Оперколон Нидлер, ведите гостей на кухню, я присоединюсь к вам минут через двадцать! Надо закончить с этим трайком до обеда!

Бригада Тодоса состояла в массе своей из католиков, разбавленных горсткой пацификов, включая его супругу – миниатюрную, в отличие от самого плечистого Тодоса, улыбчивую уроженку метрополии. Йоко засуетилась вокруг нас, и не успели мы глазом моргнуть, как очутились за накрытым столом. Даже я, твердо намеревавшийся отказаться от обеда – кому, как не нам, было знать, что львиная доля бригадного урожая уходила на снабжение Поселка – ощутил, как урчит в желудке, стоило запахам готовящейся пищи достигнуть моего носа. Что до Элгария и Лазарева, не успевших пообедать, они и подавно отдали кушаньям должное.

Стоило мискам с бобовой похлебкой опустеть, как Йоко и умывшийся Тодос подали на стол сковороду с дымящейся яичницей. На каждого из восьмерых пришлась довольно скромная порция, но в моем животе и так не осталось свободного места. Яичница к тому же сильно отдавала рыбой.

Лазарев, Нидлер и Тодос завели беседу о грядущих посадках риса. Изначальный план предусматривал размещение плантаций вдоль правого берега, но Владимир от лица Артигаса высказал обоснованные сомнения – не смоет ли их в сезон дождей. Если директор Аграрной секции подтвердил бы перепланировку, новые плантации очутились бы как раз на участке Тодоса. Мы с ребятами помалкивали, отдавая должное кей-отвару. Не знаю, то ли повара в поселковой столовой были на редкость криворуки, то ли наоборот, секрет таился в кулинарных талантах Йоко, но сделав первый глоток, я понял, что до этого дня вместо нормального кей-отвара пил какую-то бурду.

– Хорошо, – Лазарев опустил кружку. – Мы с Артуром обсудим ваши рекомендации, Тодос, я тоже склоняюсь к мнению, что рисовые плантации мы повесим на вас. Теперь ты, Нидлер. Ты хотел что-то со мной обсудить?

– Хе, – Нидлер подмигнул. – Не только господин Иитиро умеет наводить тень на плетень. А ну-ка, вспомните, что вы только что съели.

– Бобовую похлебку, – Лазарев выглядел озадаченным.

– А еще? – Тодос расплылся в ухмылке.

– Яичницу, хлеб, кей-отвар, – добросовестно перечислил Владимир. – Оперколон Ольвера, кстати говоря, вы – чудесная повариха.

Йоко, сгребавшая посуду со стола, поклонилась, порозовев.

– Теплее, – заметил Нидлер. – Какую именно яичницу?

– Глазунью из восьми яиц… черт! – Лазарев резко выпрямился. – Тодос, вы что, протащили куриц с Земли контрабандой или ограбили амниотанки?!

Тодос и Нидлер дружно расхохотались.

– Идемте, масколон, – проговорил Нидлер. – Здесь недалеко – до заднего двора.

Небольшой сарайчик, выстроенный Тодосом из списанных грузовых панелей, был с одной стороны обтянут сеткой-рабицей. Его пол покрывал слой сена, вдоль сарая были поставлены насесты.

Сперва я принял зеленую кучку в углу сарая за брошенный поверх сена пучок к-травы. Но кучка внезапно зашевелилась. Взмахнула полосатыми крыльями, продемонстрировав синюю изнанку, вытянула шею и зашипела в нашем направлении, оскалив мелкие зубки.

– У меня тут пять наседок и десяток молодых самок и самцов, – заявил Тодос. – Днем я выпускаю их на поле, к ночи они сами возвращаются в курятник. Сперва я ставил курятник там же, но крысолисы стали подкапываться под решетку и воровать яйца.

Арамна мелкими прыжками перебралась к поилке в углу курятника. Принялась лакать воду быстрыми движениями голубоватого языка. Затем вернулась к двум крупным зеленоватым яйцам и тряхнула головой, обдавая их брызгами. Язык замелькал, облизывая кожистую поверхность.

– Обычно я забираю в день по яйцу из каждой кладки, – сообщил хозяин. – Экологи ответили на мой запрос, что примерно столько популяция теряет от крысолис и мелких прыгунов. Но если Иитиро поколдует над ними, может, получится брать и больше, как вы считаете?

– Вполне возможно, – протянул Геккон.

– Интересно, – произнес Лазарев, опустившись на колено. – С тех пор, как группа Яндрея порекомендовала привлекать арамн на поля, многие в рабочих бригадах пытались их приручать. Но вы первый, у кого получилось.