— Что ж, удачи, — сказал он Граймсу. Тот улыбнулся:

— Я долго ждал возможности закончить одно дельце, и для меня это настоящее удовольствие, так что удача тут абсолютно ни при чем. Мне понадобится только терпение.

Деннисон нарочито не смотрел на руку-протез Граймса, но догадался, что она имеет самое непосредственное отношение к делу киллера, в чем бы оно ни заключалось.

Кивнув спутнику на прощание, детектив вручил Конни ее саквояж и поднял два других чемодана.

— Пошли, солнышко, — усмехнулся он. Конни погасила сигарету носком туфли и с явной неохотой последовала за ним.

„Век бы тебя не видеть, — добавил про себя Деннисон. — Но хочешь не хочешь, а мы повязаны“.

Он не собирался предлагать ей воспользоваться сложившейся ситуацией. Все, о чем он мечтал, — как можно скорее выполнить свою часть работы.

Заблестела роса,

Скоро месяц взойдет,

Станут искры плясать

Среди мшистых болот.

Из корнуэльской поэзии

Джоди и раньше страдала оттого, что дни тянутся слишком медленно, но не могла припомнить ни одного такого же скучного, как этот, который она была вынуждена коротать в кармане секретаря мэра Бодбери.

Конечно, сама по себе идея была неплохая: собравшись на складе Хенки Вэйла, заговорщики единогласно решили, что именно Лиззи должна взять на себя заботу о Джоди. Ведь сначала старуха наверняка будет охотиться за Дензилом, Топином или маленькими обитателями Трущоб и только потом, возможно, догадается навестить Лиззи в городской ратуше.

Логика Топина, предложившего этот план, была неоспоримой, но логика не помогала стрелкам часов двигаться быстрее и не спасала от скуки.

Оказавшись в офисе, Джоди тут же потребовала, чтобы ее выпустили из кармана. Лиззи уселась за пишущую машинку, а Джоди отправилась в путешествие по огромному письменному столу, разглядывая гигантские ручки, нож для разрезания бумаг размером с весло, листы, похожие на простыни, и прочие канцелярские принадлежности. Она немного потопталась по корреспонденции мэра и обнаружила, что каждая буква теперь размером с кисть ее руки, потом поиграла в футбол скомканным клочком бумаги, выставив в качестве ворот две резинки, но вскоре ее фантазия иссякла.

Джоди уселась на краешке стола и, болтая ногами, принялась мечтать о том, где ей хотелось бы сейчас очутиться, но едва не попалась на глаза одной из сотрудниц мэрии. Тогда Лиззи уговорила Джоди спрятаться, и с полчала девушка провела в ящике стола. Но там было еще более скучно и слишком темно, даже несмотря на то, что Лиззи задвинула ящик не до конца, оставив узенькую полоску света.

В итоге Джоди снова вернулась в карман, однако то и дело высовывалась наружу, чтобы проверить расположение стрелок на настенных часах. И каждый раз выяснялось, что прошло не более десяти минут.

— Гром и молния, — пробормотала Джоди. — Что толку быть частью волшебного мира? Где блеск и романтика? Где приключения?

И тут она подумала об Эдерне — Маленьком Человечке, оказавшемся заводной игрушкой; о том, как он умер и как говорил с ней во сне через тюленя…

„О Эдерн! Почему тебе пришлось погибнуть? И был ли ты вообще настоящим?“

От этих воспоминаний Джоди загрустила, и перед мысленным взором снова возник образ Вдовы и ее прихвостней. Приключения? Девушка вдруг отчетливо осознала, что вполне могла бы обойтись и без них.

Но это бесконечное ожидание…

— Я больше не могу сидеть сложа руки! — воскликнула она и со злостью пнула матерчатую стенку кармана.

— Что ты вытворяешь? — прошептала ей Лиззи. Джоди выглянула из кармана и уставилась на ее огромное лицо.

„Мир глазами мышки“, — мелькнуло в голове. Ох, черт! А что если она так и не вырастет?

— Я сойду с ума! — пропищала она своим тоненьким голосочком. — Окончательно и бесповоротно!

— Успокойся, — зашипела на нее Лиззи. — Кто-нибудь может услышать.

— Скажи, что у тебя в животе урчит и тебе срочно нужно бежать домой ужинать.

Лиззи укоризненно покачала головой, и Джоди почудилось, будто гора сдвинулась с места. Светлые волосы водопадом рассыпались по плечам, и голова самой Джоди пошла кругом.

— Скорее пищит, чем урчит, — съязвила Лиззи.

— Я не виновата, что теперь у меня такой голос. Когда ты закончишь свои дела?

„Гора“ снова закачалась.

— Мы же решили, что здесь лучше всего прятаться от Вдовы, или ты забыла?

— Не забыла, — вздохнула Джоди. — Но я и вправду вот-вот свихнусь.

— Ничего, выживешь.

— Конечно, просто останусь без мозгов, потому что еще пара часов, и они превратятся в овсяную кашу. Как ты можешь торчать тут изо дня в день?

— Мне нравится эта работа. Она дает мне возможность…

— С кем ты там болтаешь, Лиззи?

Джоди моментально скрылась в кармане, а Лиззи быстро обернулась к дверному проему, где стояла ее сослуживица.

— Я просто размышляю вслух.

Женщина улыбнулась:

— Говорить с собой — первый признак безумия.

— Только если ты еще и отвечаешь, — возразила Лиззи.

— Одно другого стоит.

Как только женщина ушла, Лиззи обратилась к карману:

— Теперь ты понимаешь, что нужно сидеть тихо? Ты себя чуть не выдала!

Джоди снова показала нос.

— Ох, как я испугалась, — скривилась она.

— Будь хорошей девочкой, и тогда, возможно, я уйду пораньше. Мы поедим мороженого и погуляем по Старому Причалу перед тем, как встретиться с остальными.

— Не… — начала было Джоди и осеклась.

„Не обращайся со мной как с маленькой“, — хотела сказать она, но вдруг поняла, что ведет себя как ребенок. Лиззи говорила с ней таким же тоном, каким сама Джоди успокаивала обезьянку Дензила.

„Сейчас я даже меньше Олли, а хлопот доставляю вдвое больше“, — подумала девушка.

— Пожалуй, я немного посплю, — пробормотала она, исчезая в кармане.

Лиззи вернулась к своей работе.

Некоторое время спустя Джоди опять высунулась наружу — взглянуть на часы. Прошло всего шесть минут.

— Гром и молния! — выругалась она, ныряя обратно.

„Это полное безумие!“ — думала Кара, вместе с Эти подъезжая к дому Вдовы Пендер.

Сначала они всеми силами старались избежать встречи со старухой и ее прислужниками, а теперь сами лезли в пасть врагу и везли с собой раненого фамильяра туда, где его могли излечить. Вдова, наверное, щелкнет пальцами, прочтет какое-нибудь заклинание, и Уиндл снова станет опасен…