Ой, только машу рукой.  

Мне на самом деле все равно, кто у нас родится. Я одинаково буду счастлива и мальчикам и девочкам. А спорить с Арманом вообще нет смысла. Когда речь заходит о детях, похоже, он думает, что у них в принципе может быть толкьо один пол. Мужской. Естественно! Девочки откуда берутся, вообще непонятно!

Мы отходим пару метров от больницы, и все напускное спокойствие слетает с Армана. Как сдувает ветром.

Подхватывает меня на руки. Хохочет. И начинает кружить в воздухе.

– Никккккка! Я люблю тебя! Как же я тебя люблю! Двойня! Всех! Всех троих вас люблю!

И зацеловывает.

А я обвиваю его крепкую шею руками.

Целую в ответ. И смеюсь. Счастливо смеюсь прямо в его губы!

Как же я счастлива!

И, в конце концов, двойня это не так уж страшно! Вот если бы их было четверо… Тогда да. Тогда пора было бы переживать! Мать Армана как-то же их с Ромой выносила!

– Что хочешь? Поедем кататься на лошадях? В карете? М? Или пообедаем в ресторане прямо на озере? Или… Я знаю! В честь этого дня я закажу своим ювелдирам сделать для тебя самый особенный комплект! Если хочешь, сама нарисуешь узор! А? Или все вместе? Что хочешь, Никкккка?

– Хочу, Арман, чтобы ты наконец исполнил супружеский долг, – делаю лицо строгой учительницы и сурово прищуриваюсь. – Это, между прочим, твоя прямая обязанномть. Так ты мне в свое время говорил, ммммммм?

– То, что я говорю, тебе повторять совсем необязательно. Не путай, кто из нас мужчина!

– Твой долг! А вообще. Если подумать. То все остальное тоже! Пусть этот день запомниться навсегда! Но! Сначала супружеский долг! Даже доктор тебе сказала, что это полезно! А она, между прочим, лучшая в Европе!

– Малыш, – притягивает меня к себе, сгребая в охапку.

– Ты думаешь. Я не хочу? Да у меня глаза скоро лопнут. Каждый ночь на стенку лезу. Просто навредить вам боюсь.

– Вот и не лезь. Арман. Это же естественно!

– Просто я жадный. И дико до тебя голодный. Я же…

– Ты самый нежный мужчина на свете. И в постели тоже! Помнишь наш первый раз?   

– К чертям! Раз уж доктор прописала… Как лекарство…Блядь, Ника, я так тебя хочу! Отменяю все встречи и едем домой!

Он любил меня так нежно. Так трепетно. Так ласкал тело, что я задыхалась от каждого прикосновения!

Как же я соскучилась по этому!

Нет. Даже не по физической любви, ласкам и поцелуям!

А по тому, что можно быть полностью раскрытой. Совсем распахнутой. По тому, как мы словно оголяемся сердцами, сливаясь в одно целое!

И с каждым моим легким стоном, с каждой новой лаской дикое напряжение наконец-то растворилось в его глазах.

Осталась одна чистая любовь. Концентрированная настолько, что от одно взгляда можно задохнуться. И никаких. Никаких слов нам не нужно. Когда вот так… Распахнуто и обнаженно. На максимум. Вместе. На полную глубину, которая только возможна для двоих!

* * *

– Никкка! Ты скоро!

Арман явно нервничает.

Даже сквозь толстую дубовую дверь слышу, как дрожат стены от того, как он мерит коридор шагами.

– Никккка! Все! Я вхожу!

– Нет!

Кричу, стараясь прикрыться руками.

Но уже поздно. Арман врывается и в несколько огромных шагов оказывается рядом!

Да и попробуй тут прикрыться, когда твое тело похоже на три футбольных мяча!

– Я волнуюсь! С тобой все в порядке?

Черт! Ну разве можно быть таким красивым?

Залипаю, не в силах оторвать взгляд. Любуюсь

Арман во фраке. С белым цветком в петлице. Волосы зачесаны назад.

Нет. Он таки нечеловечески! Дьявольски красив! А на его огромной фигуре каким-то чудом любая одежда сидит так, как будто он сошел с обложки журнала!

То ли дело я…

– Это плохая примета, Арман. Видеть невесту перед свадьбой. Да еще в платье и с фатой!

– Мы сами себе примета, – хмыкает, а у самого глаза так и полыхают.

Такой дикой, такой жадной страстью, что у меня, как всегда, подкашиваются ноги!

Я думала, со временем это пройдет!

Но нет. С каждым разом все только усиливается!

Кажется, и в глубокой стрости я буду млеть и расплываться лужицей от одного взгляда этого мужчины! МОЕГО мужчины!

Теперь я уже привыкла к тому, что Арман и правда мой. По-настоящему!

– Никккккка!

Хрипит, обхватывая мои плечи. Становится позади меня у зеркала.

Замираю, глядя в отражении, как его глаза опускаются вниз. Прямо на мою ставшую совсем огромной, грудь.

И, черт!

Соски сразу же, как по команде, сжимаются в острые твердые камушки! Даже голова кружится, а между ног начинает ныть… Бросает в жар!

– Ты чего так долго? Нервничаешь?

Проводит пальцем по моим губам. А я глаза прикрываю. Откидываюсь на его мощную грудь. С губ сам по себе срывается тихий стон.

– Блядь. Я их всех сейчас разгоню к чертовой матери! И вообще. Ну, на хрена нам люди? Нам с тобой лучше наедине… И с нашими пацанами!

Накрывает живот. Нежно поглаживает и тут же нагло скользит чуть ниже.

А его невозможные глаза уже чернеют. Уже горят жадным блеском. Так, что обжигают даже в отражении!

– Зря мы затеяли эту свадьбу, – еле выдыхаю. Всхлипываю.

– Почему?

Черная густая бровь удивленно дергается вверх.

– Ну, как почему? Ты только посмотри! На кого я похожа! Боже, да я же как слон! Меня так раздуло, что ткани бы на три нормальных платья хватило бы! И это только то, что ушло на мой живот! А ноги! Я ни в одни туфли не могу влезть! Ну что мне? В тапочках идти? В тапочках и в свадебном платье, которое сидит на мне, как седло на корове!

– Эй!

Его глаза полыхают грозой а из ноздрей уже опять начинает валить дым.

Ну что за мужчина? Он же как спичка вспыхивает мгновенно!

– Не смей! Слышишь! Вот никогда не смей даже думать такую хрень! Ты самая. Самая красивая. Особенно сейчас. Вместе с нашими малышами!

Опускается на колени передо мной, а я ахаю.

Резко задирает вверх платье, Оголяя уже совсем огромный живот.

– Вот это, – гладит меня, покрывая его поцелуями. – Вот это, Никккка, – самое красивое, что я когда-либо видел в жизни! Самое бесценное!

– Но…

Всхлипываю, впиваясь пальцами в его густые волосы.

– Не смей, женщина!