Я оглядываюсь вокруг.

Вот! Теперь я, кажется, попала туда, куда надо. Здесь уже все выглядит совсем по-другому.

Коридоры здесь огромные, иллюминаторы наружу вырезаны в стенах. Пол снова стал деревянным, длинные тонкие панели прекрасно отполированы и буквально сияют. Здесь все выглядит как-то очень дорого. Изысканно. Шикарно. И исключительно чисто. Сирены слышны приглушенно, как будто опасность сюда не доходит. Опасно должно быть где-то в другом месте, но только не здесь. И тогда я понимаю, что уже близка к своей цели.

И снова приближающиеся угрожающие шаги.

Я резко поворачиваюсь.

Вижу солдата, целящегося в меня, но теперь я не прячусь. Я бегу навстречу ему, вжав голову в плечи, и правым плечом с такой силой врезаюсь ему в грудь, что он летит от меня прочь по всему коридору.

Кто-то пытается выстрелить в меня сзади.

Я снова поворачиваюсь и иду к нему, отмахиваясь от пуль, как будто это назойливые мухи. Затем я хватаю солдата за плечи, притягиваю к себе и бью ему коленом в пах. Он сгибается пополам, хватая ртом воздух, тихо стонет и падает на пол, сворачиваясь в клубочек. Я наклоняюсь, вырываю у него из руки пистолет и хватаю его за рубашку, сжимая ткань в кулаке. Одной рукой поднимаю его с пола, припечатываю к стене и прижимаю ствол пистолета ко лбу.

Я уже устала ждать.

– Где он? – требую я немедленного ответа.

Он не отвечает.

– Где?! – кричу я.

– Я н-не знаю, – наконец трясущимся голосом отвечает он, весь трепеща и извиваясь в моей руке.

И я почему-то верю ему. Я пытаюсь еще что-то прочесть в его глазах, но вижу там только слепой ужас. Я швыряю его на пол. Сминаю пистолет в бесформенную массу и бросаю ему на колени.

Затем пинком распахиваю очередную дверь.

Я так утомилась и разозлилась, а еще я так обеспокоена за состояние Кенджи, что меня уже начинает трясти от ярости. Я уже и не знаю, кого мне нужно искать в первую очередь.

Соню.

Сару.

Кенджи.

Или Андерсона.

Я стою перед очередной дверью, пока что сраженная. Солдаты больше меня не преследуют. Сирены продолжают завывать, но уже где-то вдали. И вдруг мне начинает казаться, что все это – лишь напрасная трата времени. А вдруг Андерсона вообще нет на этом корабле? А вдруг мы и в самом деле проникли на другой корабль?

И я почему-то не вышибаю дверь на этот раз.

По какой-то неведомой мне причине я решаю сначала попробовать ручку.

И обнаруживаю, что дверь не заперта.

Здесь я вижу огромную кровать и большой иллюминатор с видом на океан. Мне нравится, когда в комнатах столько пространства. Но еще более приятными оказываются обитатели этой каюты.

На меня смотрят Соня и Сара.

Они в отличном состоянии. Живы и здоровы.

И прекрасны, как всегда.

Я бросаюсь к ним, я испытываю такое облегчение, что вот-вот – и я разрыдаюсь.

– С вами все в порядке? – успеваю произнести я, не в состоянии больше контролировать себя. – С вами все в порядке?

Они бросаются в мои объятия, и по их виду я понимаю, что они успели побывать в аду, а теперь возвращаются к жизни. Они обе измучены изнутри, и мне очень хочется забрать их с корабля и унести домой.

Но как только первый прилив бурной радости заканчивается, Соня произносит нечто такое, от чего у меня замирает сердце.

– Кенджи искал тебя, – говорит она. – Он только что был здесь, совсем недавно, и спрашивал нас, не видели ли мы тебя…

– Он сказал, что вы потерялись на корабле, – подхватывает Сара.

– И что он теперь не знает, что с тобой случилось, – говорит Соня.

– И мы так волновались, что ты погибла! – заключают они хором.

– Нет, – отвечаю я, мотая головой и чувствуя, что начинаю сходить с ума. – Нет-нет, что вы. Я не погибла. Но теперь мне надо идти. Вы оставайтесь здесь, – инструктирую я. – Не двигайтесь. Никуда отсюда не уходите. Я скоро вернусь. Я вам обещаю. Мне обязательно нужно найти Кенджи. И еще я должна найти Андерсона…

– Он от нас через две двери, – говорит Сара, широко раскрыв глаза от страха.

– Она в самом конце коридора, – подсказывает Соня.

– Там еще голубая дверь, – произносят они одновременно.

– Погоди! – останавливает меня Соня в тот момент, когда я уже поворачиваюсь, чтобы уйти.

– Будь предельно осторожна, – говорит Сара. – Мы кое-что слышали…

– Будто он привез с собой какое-то оружие, – поясняет Соня.

– Что еще за оружие? – интересуюсь я, одновременно ощущая, как останавливается у меня сердце.

– Мы не знаем, – одновременно произносят они.

– Но он выглядит просто счастливым оттого, что оно с ним, – шепчет Сара.

– Да-да. Именно счастливым, – добавляет Соня.

Я сжимаю руки в кулаки.

– Спасибо, – благодарю я девушек. – Спасибо, скоро увидимся. Очень скоро… – И я ухожу. Очутившись за дверью, я бросаюсь вперед бегом. И только слышу, как они кричат мне вслед, чтобы я была осторожнее и желают мне удачи.

Но удача мне больше не требуется. Мне нужны вот эти два моих кулака и позвоночник из стали. Я не теряю времени и тут же оказываюсь возле голубой двери. Мне уже ничего не страшно.

Я не колеблюсь. Я не буду колебаться. Больше никогда.

И ударом ноги вышибаю дверь.

ДЖУЛЬЕТТА! НЕТ, НЕ НАДО!..

Голос Кенджи действует на меня так же, как удар кулаком по горлу.

У меня нет времени даже моргнуть, как меня внезапно неведомой силой отшвыривает в стену, и я падаю.

Что-то случилось с моей спиной, как мне кажется. Боль такая резкая и сильная, что я начинаю волноваться, не сломан ли у меня хребет. У меня кружится голова, и я не могу быстро реагировать на происходящее. Голова продолжает идти кругом, в ушах почему-то звенит.

Я поднимаюсь на ноги.

И снова удар, причем такой же силы. И я никак не могу понять источник этой боли. Я не в состоянии проморгаться, прийти в себя и отделаться от этого дурацкого состояния полного смятения.

Все начинает клониться и перемещаться перед глазами.

Я пытаюсь стряхнуть с себя подобное наваждение.

Я сильнее этого. Я лучше. И я, в общем-то, неразрушима и непобедима.

Встать.

Медленно.

Что-то снова бьет по мне, я лечу через всю комнату, больно ударяясь о стену. И сползаю по ней на пол. Я сгибаюсь пополам, держась руками за голову, пытаюсь моргать, пытаюсь сообразить, что же здесь, наконец, происходит.