Утром, пока Лондон ела хлопья, я рассказал ей о разговоре с мисс Хэмшоу.

– Значит, я не буду танцевать на концерте?

– К сожалению, не будешь, детка… Ты очень расстроилась?

Реакция Лондон последовала незамедлительно.

– Да нет, ничего. – Она пожала плечами. – Мне все равно не хотелось быть деревом.

– Если это тебя утешит, по-моему, ты была замечательным деревом.

Она уставилась на меня так, словно на моих ушах выросла кукуруза.

– Но это же дерево, папа! Бабочка может двигаться. А дерево – нет.

– Хм-м… Логично.

– А в пятницу мне надо на танцы?

– А ты хочешь?

Вместо ответа она пожала плечами. Понять смысл этого жеста было нетрудно.

– Если не хочешь, не надо. Ходить на танцы нужно только в том случае, если тебе это нравится и ты этого хочешь.

Минуту Лондон задумчиво смотрела на зефиринки, плавающие в ее миске с хлопьями «Лаки чармс». Пауза затянулась, но наконец Лондон сказала:

– Нет, больше не хочу. Мисс Хэмшоу меня не любит.

– Ну и ладно. Тебе больше незачем ходить на танцы.

Лондон замялась, а когда подняла глаза на меня, я заметил на ее лице тревогу.

– А что скажет мама?

Наверняка разозлится, мысленно ответил я.

– Она поймет. – В эти слова я постарался вложить больше уверенности, чем чувствовал.

Высадив Лондон у школы, я отправился на киностудию, где у меня была назначена встреча с дрессировщиком и его бульмастифом Гасом.

Главной идеей следующего ролика было упорство. По сюжету Гас должен был трепать собачью игрушку, вцепившись в нее мертвой хваткой. Кадры с бульмастифом предполагалось чередовать с текстом: «Если на работе вы получили травму, вам нужен решительный и упорный адвокат. Звоните Джоуи Тальери. Он не сдастся, пока вы не получите все деньги, которые вам причитаются».

Бульмастиф Гас оказался талантливым актером, так что съемки завершились еще до полудня.

В этот день Лондон вернулась из школы не такая радостная, как накануне. Ограничить ее физическую активность и просмотр телевизора было нелегко, требовалась недюжинная изобретательность, и я решил свозить ее в зоомагазин. Все равно надо было пополнить запасы опилок для хомяков, и я подумал, что Лондон понравится разглядывать пестрых рыбок.

Аквариумов в зоомагазине насчитывалось не менее пятидесяти, на каждом висела табличка с описанием разных видов рыбок. Мы с Лондон провели в магазине больше часа, переходя от одного аквариума к другому и читая названия их обитателей.

Не океанариум, конечно, но не такой уж плохой способ провести время.

Потом Лондон немного поиграла со щенками кокер-спаниеля, которые резвились в вольере с невысокими бортиками. Малыши были очень милыми, но Лондон не стала просить о покупке одного из них, и я вздохнул с облегчением.

– Было здорово, папа, – сказала она, пока мы шли к машине и я нес под мышкой мешок с опилками и пакеты с кормом для хомяков.

– Я знал, что тебе понравится.

– Нам обязательно надо завести рыбок. Они такие красивые!

– Чистить аквариумы еще труднее, чем клетки для хомяков.

– Папа, ты справишься, я точно знаю.

– Может быть. Но не представляю, куда мы поставим аквариум.

– Можно поставить его на кухонный стол!

– Это мысль. А где мы будем есть?

– А есть будем на диване.

Я не сдержал улыбку. Как же мне нравилось болтать с дочерью!

По пути домой я заехал в супермаркет за ингредиентами для кесадильи с курятиной по рецепту, который дала мне Лиз.

Ужин готовила Лондон, я только следил за каждым ее шагом и нарезал курятину после того, как она обжарила ее. В остальном Лондон справилась практически самостоятельно. Приготовила курятину, разложила кусочки по лепешкам-тортильям, присыпала тертым сыром, свернула лепешки, а потом, по одной положив их в сковородку, подрумянила с обеих сторон.

Когда ужин был готов, она попросила меня накрыть на стол. Я принес две тарелки с едой, приборы и два стакана молока.

– Выглядит аппетитно и пахнет замечательно.

– Надо сфотографировать наш ужин и послать тете Лиз и тете Мардж. Пока мы не начали есть.

– Хорошо. – Лондон сфотографировала обе тарелки и отправила сообщения на два номера.

– Откуда ты знаешь, как это делается? – удивился я.

– Мама научила. И Бодхи тоже умеет, он мне показывал на телефоне мисс Эмили. По-моему, я уже большая, мне нужен свой телефон.

– Пожалуй. Будем общаться только по телефону?

Она смешливо закатила глаза.

– Ну, ешь теперь, – велела она.

Я отломил кусочек лепешки и положил в рот.

– Ух ты! – воскликнул я. – И вправду очень вкусно. Молодец, постаралась!

– Спасибо. Не забывай запивать молоком.

– Ладно. – Я уже забыл, когда в последний раз пил молоко. Оно оказалось вкуснее, чем я думал.

– Невероятно, – вырвалось у меня. – Глазам не верю, какая ты уже большая.

– Мне скоро будет шесть.

– Знаю. А ты уже решила, что хочешь в подарок на день рождения?

Она задумалась.

– Может, аквариум, – наконец сказала она. – И много-много красивых рыбок. Или пуделя, такого, как Пудинг.

Похоже, с поездкой в зоомагазин я все-таки погорячился.

Уложив Лондон спать, я позвонил Эмили.

Она уже была в постели, и между нами, как всегда, завязался легкий разговор, в котором смешались воспоминания о наших прежних встречах и обсуждение подробностей нынешних дел. Разговор продолжался почти сорок минут, и когда я повесил трубку, меня вдруг осенило: Эмили стала не просто неотъемлемой частью моей жизни, а лучшим, что в ней есть.

В пятницу днем Вивиан сообщила, что приезжает часов в девять-десять. К тому времени Лондон полагалось уже спать.

Получив это известие, я на минуту задумался: может, она чего-то ждет от меня, поскольку знает, что к моменту ее приезда Лондон наверняка уснет? Неужели Вивиан захочет поговорить? Или посмотреть телевизор в гостиной? Или же, напротив, сразу уйдет к себе, в комнату для гостей? И что буду делать все выходные я сам?

Я пытался повторять мантру, которой научила меня Эмили, но она не помогала. Видимо, в глубине души все еще жило стремление угодить Вивиан.

Старые привычки живучи.

Поскольку хореография выпала из расписания, я решил устроить для Лондон еще один вечер свидания, надеясь, что в этом случае она не заснет до приезда Вивиан. Мне показалось, что пригласить дочь на ужин и в кино было бы неплохо, и мне даже удалось найти детский фильм, который заканчивался довольно рано, и мы могли вернуться домой к девяти. Потом Лондон пойдет купаться, и, если нам повезет, в это время как раз приедет Вивиан.