Подростки живут в языческом мире. У язычников нет грязных тем и светлых помыслов, у язычников все естественно, они дети природы. И подростки – это тоже дети природы.

Ю. Коротков

– Рика! Рика!

Голос мамы долетал во все уголки дедушкиного сада и в малиннике был отлично слышен.

– Рика! Я уезжаю!

Вот и прекрасно. Давай, двигай отсюда. Нам и без тебя будет очень хорошо.

Всё лето!..

Без тебя!..

– Рика? Ты здесь?

Нет меня, что тут непонятного! Я ушла. Умерла. Какая тебе разница! Не притворяйся, что тебе есть до меня дело. Уезжай в город. К своему ненаглядному Серёженьке. Можешь даже не возвращаться. Отлично, просто замечательно проживём!

Мама ещё немного растерянно потопталась на выложенном плиткой островке возле грядок с огурцами, но вглубь, в сад, не пошла: красивые туфли на шпильках пачкать перед дорогой не хотела. Рика слышала, как она пожаловалась дедушке, что так и не простилась с дочерью.

Можно подумать, ей это важно! Не смешите меня!

Дедушка сказал, что Рика, должно быть, где-то бегает с местными ребятами и забыла, во сколько у мамы электричка.

Ничего не забыла. С самого утра ждала этого. И специально теперь сидит в прохладном малиннике, и даже даёт себя есть комарам – только для того, чтобы не прощаться с матерью. Не прощаться – значит не прощать.

Дедушка пошёл провожать маму на станцию. Рика на четвереньках выползла из кустов. Конечно, это было очень по-детски: ползать на четвереньках, дуться на маму, прячась в малиннике, когда тебе почти тринадцать, но…

Рика с отвращением вспомнила, как на последней школьной дискотеке одноклассницы красились в туалете и подтягивали капроновые колготки на тощих коленках.

Они хотели скорее стать женщинами. Как их матери. Как её мама… Чтобы жениться и заводить детей, а потом разводиться, а потом снова выходить замуж… Фу! Как хорошо, что у деда можно не краситься, не снимать шорты и майку всё лето. А ещё где-то в сарае есть старый велосипед, до которого она, наконец, доросла – дед его починит, он обещал, и она будет кататься с утра до ночи. И никто ей не нужен. Совсем никто. Как же хорошо!

Рика по-хозяйски оглядела сад. Сад был старый и густой. В тенистом малиннике попискивала мошкара, где-то близко трещали кузнечики, ветерок легонько шуршал в тонких веточках на самых верхушках деревьев. На стволах толстых чёрных черешен выступили янтарные пузыри клейкой смолы. У дома на солнце грелись дедовы кошки Муська и Фроська. Шарика Рика не увидела, должно быть, дремал в своей будке.

Она решила для начала дойти до забора между их и соседским участком. Обозреть свою летнюю вотчину. Путь лежал сквозь малинник. Рика по привычке снова согнулась и поползла. Ну и пусть, что так, по-детски, никто не видит же…

Забор между участками состоял из двух частей: верх был затянут металлической сеткой на бетонных столбиках, а низ выложен из шлакоблоков. У забора с соседской стороны тоже росла малина. Конечно, как бывает в таких случаях, с соседской стороны ягоды были крупней и красивей. Рика, добавив себе ещё царапин, поднялась и привстала на шлакоблоки, чтобы разглядеть, что там, у соседей. Но из-за высоких зарослей ничего не увидела, только двухэтажный дом вдалеке, на другом конце участка. Она снова опустилась на корточки. И только тут заметила, что справа, где-то в полуметре от неё на соседский участок ведёт лаз. Самый настоящий лаз под бетонным основанием забора. Но кто его прорыл и зачем? Кошки не любят рыть землю. Шарик? Его-то в сад не заманишь и сосиской. Крот какой-нибудь? Или кролик? Может, соседи разводят кроликов, и один убежал? Интересно… Но дыра довольно большая, если ещё чуть-чуть подковырять, даже она сможет пролезть на ту сторону. А может, это сами соседи прокопали, чтобы воровать у деда. Огурцы, например.

Чтобы выяснить всё до конца, Рика решила расширить дырку под забором и пролезть на ту сторону.

Малина на соседской стороне была гуще и царапалась больнее, Рика, стиснув зубы, потихоньку продвигалась вперёд. Когда заросли закончились, она вся подобралась, как Фроська перед прыжком, и осторожно раздвинула прутья малины.

Никакого участка не было. И дома, который она видела с дедовой стороны, тоже нигде не было. Перед ней была полянка. На полянке росли деревья. Толстые, дикие, то есть лесные, деревья. Рика удивилась, но всё же вышла из малинника. Больше для того, чтобы бросить взгляд назад, на забор, под которым проползла: забора тоже не было. Заросли дикой малины и какие-то ещё кусты были там, где она только что лезла на четвереньках.

Рика сначала хотела тут же вернуться – удостовериться, что забор, её малинник, её дом – с дедушкой, кошками и Шариком, скрипящей приставной лесенкой, не распакованным до конца рюкзаком, лежащим на кровати, – всё это ещё существует.

Но и полянку посмотреть хотелось, и дальше хотелось сходить.

«Наверное, я незаметно свернула куда-то, когда ползла в кустах», – подумала девочка.

Она ещё раз огляделась. Вполне реальная полянка. Кусты. Их дома за ними не видно.

А, ладно. Если я полчасика тут погуляю, ничего не случится.

Она, на всякий случай, выдернула какой-то длинный и гибкий сорняк и обвязала его вокруг нескольких малиновых прутиков – отметила то место, где вылезла из кустов. Ну вот, теперь можно и идти дальше.

Рика углубилась в лес, как ей показалось, метров на пятьдесят, – всегда полезно помнить, откуда ты идёшь и сколько уже прошёл, если находишься в незнакомой местности – это она знала и без всяких там учителей ОБЖ. Под ногами мелькали ярко-зелёные пятна – солнечные лучи через просветы в листве падали светлыми кляксами на затенённую траву. Идти Рике было спокойно и весело. Солнечные зайчики не внушают тревог.

– Сгинь!

Рика изумлённо подняла глаза. Перед ней стояла девочка, которая и произнесла слово «сгинь». Но относилось оно, по всему судя, не к Рике, а к мальчику, который стоял шагах в двадцати от них. Выглядели и мальчик, и девочка довольно странно, как будто по-старинному. Девочка была похожа на цыганку: смуглая, черноволосая, в длинную косичку вплетено много тонких разноцветных ленточек. Мальчика Рика вообще не успела разглядеть, потому что он вдруг сорвался со своего места и побежал на них

– Ай! Беги! – крикнула Рике девчонка и сама понеслась в лес.

Рике ничего не оставалось, как тоже пуститься бежать. Она, не раздумывая, побежала следом за цыганкой.

Их преследователь гнался