Я заметила его, как только вошла в троллейбус. Высокий,плечистый, в коричневой кожаной куртке, он изо всех сил старался не обращать наменя внимания. Сел неподалеку и увлеченно смотрел в окно, решив, что темныеочки скроют его безусловный интерес к моей особе.

«Что ж ты так глазоньки-то скосил?» — с усмешкой подумала яи стала пялиться на его затылок. Парню это не понравилось, он начал ерзать исмотреть в окно с еще большим старанием.

Я подавила тяжелый вздох, сомнений быть не могло: это тотсамый молодчик, и явился он по мою душу.

Впервые он попался мне на глаза пару дней назад. Было околодевяти утра, я вышла из здания, где размещалось наше почтовое отделение, инеожиданно замерла на ступеньках. Такое трудно объяснить. Проще назвать это предчувствием.В общем, я замерла на ступеньках с тяжелой пачкой газет, сердце вдруг ухнуловниз, я повела головой, чутко прислушиваясь, и с трудом сделала следующий шаг,а в мозгу прошелестело: они здесь.

Однако улица, кусты возле почты и даже дорога напротиввыглядели пустынно, привычно и абсолютно безопасно. Я усмехнулась, слово«безопасность» почти два года имело для меня особый смысл. И уж чему я точно недоверяла, так это пустынной улице и ее кажущейся безопасности.

— Ну-ну, — прошептала я и не спеша направилась насвой участок, холодея спиной в предчувствии неизбежного.

Где этот тип отсиживался, я не знала, скорее всего он избралв качестве наблюдательного пункта соседний подъезд, но, если он собираетсяпродолжить наблюдение, ему придется покинуть свое укрытие, и, с полчасапоплутав между сараев и прочих ветхих сооружений, в большом количествеимевшихся на моем участке, прошмыгнув в пару проходных дворов и заставив, каквидно, изрядно поволноваться новоявленного следопыта, я смогла его засечь: оночень неловко выскочил из-за угла, минуту назад потеряв меня в проходномподъезде, и мы, что называется, столкнулись нос к носу.

Он растерянно отпрянул и исчез за углом, но я успела егоразглядеть.

Дальше было проще. Блуждая от подъезда к подъезду ииспользуя кое-какие незатейливые приемы, я смогла еще трижды увидеть кожануюкуртку вкупе с ее хозяином.

— Не очень ты ловок, — к концу своего походазаметила я, вновь углядев парня возле кустов боярышника. Боярышник рос внескольких метрах от здания почты, и, если парень там засядет, он без трудасможет контролировать вход. Очень разумно, по-моему. «Старайся», —мысленно посоветовала я, хлопнула тяжелой дверью и оказалась в крохотномкоридоре или попросту «предбаннике». Отсюда вели две двери, одна на почту, другаяв отдел доставки. Я подошла к той, что слева, и нажала кнопку звонка.

Дверь открыла Люда Черняховская, как всегда заспанная инесчастная.

— Ты сегодня поздно, — сказала она лениво.

— Ага, — ответила я, проходя к столу в глубинекомнаты.

К счастью, кроме меня и Людки, в отделе доставки никого небыло, а Людка разговаривать не любит, она вообще малость заторможенная. Этообстоятельство позволило мне всецело сосредоточиться на мыслях о парне вкоричневой кожанке.

«Они меня нашли, — с тоской подумала я, но верить вэто, то есть по-настоящему верить, не хотелось. — Интересно, зачем я импонадобилась через два-то года? Опять срываться в бега? А вдруг мне толькопоказалось, вдруг я сама себя пугаю?»

Как же, показалось… И все-таки в тот день в бега я несорвалась, а, закончив работу, отправилась домой. Ни возле почты, ни по дороге,ни около своего дома парня я больше не увидела. Сие давало робкую надежду нато, что я испугалась зря и окружающему миру по-прежнему нет до меня никакогодела.

Эти надежды на следующий день даже окрепли: я долго бегалапо участку, а потом пристально вглядывалась из окна почты, силясь что-торазглядеть в кустах боярышника, но засечь парня ни разу не смогла.

«Я ошиблась», — робко подумала я, ни секунды не веря втакую удачу.

Вечером даже робкие надежды меня покинули. Я выскочила захлебом в магазин, находящийся на углу в трех шагах от моего подъезда, и сразуже увидела парня: он сидел в синем «Фольксвагене», длинном, старом и каком-тонеказистом, увлеченно разглядывая стену дома. Пока я покупала хлеб,«Фольксваген» исчез, но принять это за хороший знак я не решилась.

И вот сегодня утром, стоило мне войти в троллейбус, как явновь его увидела.

«Все-таки они меня нашли», — окончательно поняла я,таращась на его затылок. Парень был мощным, наголо бритым и ужасно меняраздражал. Очень хотелось стукнуть по этому самому затылку чем-нибудь тяжелым.

Словно услышав мои мысли, парень вдруг поднялся и шагнул кдвери, правда, покинуть троллейбус не рискнул, привалился к поручню и началзаигрывать с молоденькой блондинкой, которая вошла на остановке.

«Ну ты артист», — усмехнулась я, наблюдая за стараниямипарня, и решила немного подпортить ему игру: встала и направилась к заднейдвери, троллейбус как раз остановился, и я вышла, парень тоже, оборвав своюречь на середине фразы, блондинка слегка вытаращила глазки и забыла прикрытьротик.

Парень кинулся к киоску покупать сигареты, а я направилась кмагазину «Оптика». Моему неожиданному бегству из общественного транспорта задве остановки до места работы надо было найти объяснение. Я подошла к дверяммагазина, который был еще закрыт, потратила пару минут на изучение расписанияего работы, вывешенного тут же на двери, взглянула на часы и зашагала в сторонупочты.

Парня ни разу не увидела, впрочем, особых стараний я к этомуне прикладывала. Без того ясно: он где-то сзади. Итак, они меня нашли. Не могусказать, что очень удивилась подсознательно все эти месяцы я ждала и знала — вкакой-нибудь ничем не примечательный день это случится. Вот и случилось…