Уинчелси

Юго-восточная Англия

Весна 1803 года

Разумен ли ее план? Пейшенс Мендели задумалась и решила, что-либо она чрезвычайно смела, веря в ангелов-хранителей, либо невероятно упряма. Скорее всего, упряма. В данный момент она склонялась к последнему. Но что еще она могла сделать, чтобы спасти младшего брата Руперта от грозящей ему тюрьмы?

— Мисс Пейшенс, перестань витать в облаках, пойдем на ярмарку, — улыбаясь, сказала Колетт, ее компаньонка. — Потом будет достаточно времени беспокоиться о своем новом месте.

Пейшенс вздрогнула, поднялась, взяла шляпку и такого же цвета шаль и пошла вслед за подругой к гостинице. Ее план должен сработать. Осталось совсем немного времени, чтобы помочь Руперту, пока судья его не нашел.

Вопреки здравому смыслу сегодня утром Колетт убедила ее пойти повеселиться на ярмарку в Уинчелси, прежде чем они начнут работать. Колетт, одетая в черное прогулочное платье со светло-серой накидкой, и Пейшенс в темно-синем с голубой кашемировой шалью пошли по главной улице вместе с другими зеваками.

Пейшенс высматривала своего брата, который мог промелькнуть в толпе. Она должна рассказать ему о своем плане.

В предвечерние часы ярмарочная улица была переполнена местными жителями, приезжими; торговцами и фермерами. Большая часть шумной толпы направлялась к рыночной площади, где горел костер рядом с рядами быков на вертелах, источающих восхитительные ароматы.

Женщины направились к палаткам торговцев, зазывающих покупателей своими экзотическими духами с далекого Востока, яркими тканями и апельсинами. Ежегодная ярмарка собрала людей со всей округи, которые с нетерпением ждали этого весеннего события.

Разглядывание мягчайших шелков и восхитительные имбирные пряники какое-то время занимали дам, пока они не услышали громкий голос, созывающий зрителей на представление. Толпа хлынула вперед, увлекая за собой Колетт. Пейшенс хотела пойти за подругой, но вдруг остановилась.

Кто-то тянул ее за юбку.

— Леди, вы не поможете мне найти Беллу?

Вздрогнув, Пейшенс опустила взгляд и увидела девочку с заплаканным лицом, сжимавшую в руке деревянную куклу, лет четырех, максимум пяти, одетую в выцветшее синее платье и поношенные башмаки, с длинными растрепанными кудрями. Пейшенс всегда терялась, когда дело касалось детей и животных, а эта малышка глубоко тронула ее сердце.

— Здравствуй, малышка. Как тебя зовут? — спросила Пейшенс. Она вынула из ридикюля платок, опустилась на колени и вытерла девочке личико.

— Меня зовут Салли. Я ищу мою тетю Беллу. Думаешь, она тоже потерялась? — шмыгнула носом девочка.

Пейшенс улыбнулась.

— Нет, твоя тетя, должно быть, очень встревожена и разыскивает тебя. — Пейшенс сунула платок в рукав и протянула ребенку, руку. — Идем, поищем ее, — сказала она девочке, и они вместе пошли к костру.

— А тебя как зовут? — спросила девочка, глядя на Пейшенс.

Пейшенс помедлила, прежде чем открыть имя, которое она выбрала для этого маскарада. Просто ничего не получится, если кто-нибудь узнает, кто такая Пейшенс на самом деле, Глядя сверху вниз на ребенка, она ответила:

— Пейшенс Гранди. — Она заметила, что Салли что-то прижимает к груди. — Это твоя кукла?

Глаза Салли широко распахнулись, и она беззубым ртом улыбнулась.

— Мою дочку зовут Джейн. Смотрите, мисс Гранди, — сказала она, протягивая голую деревянную куклу, чтобы Пейшенс лучше рассмотрела четыре палки и деревянный шар вместо головы.

Пейшенс округлила глаза от ужаса.

— Разве у твоей куклы нет одежды?

— Я ничего не смогла найти. — Салли пожала худенькими плечиками. — Когда-нибудь у меня будет кукла с кучей одежды и с волосами. Но тетя говорит, что я должна быть хорошей девочкой. А, по-моему, я хорошая.

Они дошли до шумной толпы на площади.

Пейшенс хотела спросить Салли, как выглядит ее тетя, когда они подошли к столбу пламени, окруженному теми, кто искал тепла в этот сырой весенний вечер. Пейшенс на мгновение отпустила руку девочки, чтобы поправить шляпку, но в этот момент какой-то пьяный юнец, шатаясь, прошел мимо них и толкнул Салли прямо в огонь.

Пейшенс взвизгнула и бросилась за Салли, но стоявший рядом джентльмен оказался проворнее. Он схватил девочку до того, как ее обожгло. Когда незнакомец поднял ребенка на руки, Салли завизжала от восторга.

Джентльмен на безопасном расстоянии поставил девочку на землю и сказал ей:

— Ты должна быть осторожнее, малышка.

Прежде чем Пейшенс успела выразить свою признательность, их прервал молодой мужчина, протягивая черную трость с золотым набалдашником спасителю Салли.

— Лорд Лондрингем, вы уронили свою трость, вон там. — Бледный приятный на вид мужчина показал через плечо в сторону костра.

— Благодарю, я забыл об этом.

Пейшенс открыла рот от изумления. Это был он, лорд Лондрингем, ее новый наниматель — и ее враг. Что он делает на ярмарке? Пейшенс считала, что дворянство не интересуется местными праздниками. Но она ошиблась.

Когда она окажется в его доме в качестве новой служанки, то постарается не привлекать внимания.

Граф, одетый в черное, снова обратил внимание на Пейшенс:

— Я лорд Лондрингем. Мадам, вам следует лучше смотреть за дочерью. Она могла серьезно пострадать.

Все еще потрясенная его присутствием, Пейшенс смогла только с негодованием выпалить:

— Я… уверяю вас, сэр, у меня в привычке заботиться о тех, кто под моей опекой, но тот человек…

— Где Джейн? — заплакала Салли.

Лорд Лондрингем вопросительно посмотрел на Пейшенс.

— Ее кукла, — просто пояснила она, когда ребенок стал цепляться за ее юбки.

Быстро оглядевшись, граф заметил у костра безнадежно испорченную деревянную фигурку. Он поднял ее и показал девочке.

— Это была твоя кукла? — спросил он. Видя печальный кивок Салли и ее дрожащую нижнюю губу, граф мягко сказал ей: — Ее невозможно было спасти, но, может быть, твоя мама позволит мне купить тебе новую? — Он вопросительно поднял брови, глядя на Пейшенс, его взгляд был непроницаем.

Этот человек настоящий хамелеон, то он великодушный и любезный, то надменная жаба.

— Мадам, так вы позволите купить вашей дочери новую куклу?

Его лицо было совершенно бесстрастным. Пейшенс, наконец, поняла, почему он оказался таким хорошим шпионом. Что он только что сказал? Что-то о ее дочери?

— О, но… — начала объяснять она.