Паркер С. Хантингтон

Николайо Андретти

Переведено каналом Книжный шкаф

t. me/lilybookcase

Просим НЕ использовать русифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик-ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук.

Примечание автора!

Дорогие читатели,

Во-первых, если вы начинаете эту книгу, но еще не читали "Ашера Блэка", я рекомендую вам это сделать. В книге очень мало пересказов, чтобы не мешать развитию сюжета. В любом случае, этот роман можно читать и как самостоятельное произведение, так что если вам не хочется этого делать — счастливого чтения! В то же время, здесь будут упоминания об Ашере Блэке, которые могут оказаться спойлерами и сбить с толку тех, кто не читал книгу!

При этом я знаю, что некоторые из вас будут ненавидеть меня за эту книгу. Поначалу я тоже ненавидела себя за то, что выбрала Минку в качестве любовного интереса для Николайо. Но несмотря на то, насколько Минка беззаботна, а Николайо загадочен и задумчив (и раздражителен), мне кажется, что они оба одинаково переживают боль. Боль Минки режет ее так же глубоко, как боль Николайо — его, и когда я поняла это… ну, я поняла, что они должны быть вместе.

Собственно, именно этот урок я и усвоила во время написания истории их любви — все люди похожи друг на друга в своей способности чувствовать боль. Та девочка, которую вы знаете в школе? Та, что носит дорогую одежду и обводит вокруг пальца всех красивых парней? Она способна чувствовать ту же боль, что и вы. Тот парень на работе? Тот, который поднимается по карьерной лестнице в офисе и, кажется, имеет все? Он тоже способен чувствовать боль.

Некоторые люди носят свои маски лучше, чем другие. Вы просто никогда не знаете, когда кому-то больно. Некоторые люди, и это так неправильно и порочно, носят маски жестокости. И хотя это на сто процентов неправильно, это еще один способ, которым боль увековечивает страдания своих жертв. Потому что быть жестоким нехорошо, и это Минка знает слишком хорошо.

Итак, читатели, пока вы пробираетесь через историю Минки и Николайо, я надеюсь, что эти послания дойдут до вас. На самом деле, я знаю, что так и будет, потому что у меня самые добрые, самые сопереживающие читатели!

И я люблю вас всех за это.

xoxo,

Паркер

ПЛЭЙЛИСТ

“I Hate You, I Love You” Gnash

“I Have Questions” Camila Cabello

“Over and Over” 5 Seconds of Summer

“Don’t Dream It’s Over” Crowded House

“Doing It Wrong” Drake

“I Met A Girl” Sam Hunt

“Wildest Dreams” Taylor Swift

“Toxic” Jayme Dee

“The Pain is Gone” Black Lab

Прощение

1. действие или процесс прекращения чувства злости или обиды на (кого-либо) за оскорбление, недостаток или ошибку;

2. действие или процесс прекращения чувства сильной досады, неудовольствия или враждебности по отношению к кому-либо или чему-либо.

ПРОЛОГ

Следы, которые оставляют люди,

часто оказываются шрамами.

Джон Грин

НИКОЛАЙО АНДРЕТТИ

20 лет

В особняке дяди Луки царит жуткая тишина, когда я бесцельно брожу по нему. Он и мой брат Реньери отключились несколько часов назад, и в три часа ночи я тоже должен спать. Но как бы я ни старался, мне не удается отгородиться от звуков собственных мыслей.

Прошло четыре дня с тех пор, как отец дал добро на убийство Винсента Романо. Четыре дня прошло с тех пор, как наши солдаты Андретти потерпели неудачу. И четыре дня прошли в полной тишине, тревожном спокойствии, похожем на затишье перед бурей.

Когда я сворачиваю за угол, где должен находиться Джованни, один из охранников дяди Луки, я хмуро смотрю на пустой коридор. Джио не самый бдительный из наших охранников, но он знает, что не должен покидать свой пост, особенно после такого грандиозного провала.

Беспокойство просачивается сквозь кожу, струится по позвоночнику, пока я не выхватываю пистолет и не настораживаюсь. Я проклинаю себя за то, что оставил телефон в гостевой комнате. Это может быть пустяком, но я не собираюсь рисковать жизнью Ренье. А если что-то случится, не будет возможности предупредить его.

Впервые за двадцать лет привилегированной жизни меня возмущают размеры жилища дяди Луки. Два дня назад папа перевез нас с Ренье сюда, потому что меньший размер легче укрепить, чем наше поместье, но это все равно абсурдно большое чудовище из мрамора и золота.

Раньше я никогда не жаловался на это, но, медленно продвигаясь к комнате Ренье на противоположной стороне флоридского комплекса, я не могу не проклинать расстояние. Ноги скользят по мраморному полу, носки моих ног не слушаются после многих лет тренировок. Я держусь ближе к стене, очищая каждый пройденный коридор, и каждый одинокий шаг становится более тревожным, чем предыдущий.

К этому времени я должен был миновать по меньшей мере восемь охранников, но этого не произошло. Какая бы угроза ни нависла над нами, она призрачна, а неизвестность делает ее еще более таинственной. И она неизвестна. Мы до сих пор не знаем, как, черт возьми, глава полиции Романо остался жив.

Винсент Романо должен быть мертв. Мы спланировали все до мелочей. Мы учли все возможные варианты. Что-то пошло не так, и пока мы пытаемся выяснить, что именно, на стороне Романо все молчит.

Это едва ли не хуже, чем тотальное объявление войны.

В свои двадцать лет я должен был возглавить семью Андретти в ближайшее десятилетие. Меня учили обращаться с оружием. Меня учили разрабатывать стратегию войны за территорию. Меня учили планировать убийства. Меня учили управлять мафиозной империей.

Но это? Ждать сложа руки? Этому я не обучен. Все во мне предвкушает действие, сходя с ума от мысли, что я еще хоть на секунду заперт в этой позолоченной тюрьме. Я почти благодарен за мысль о надвигающейся угрозе, лишь бы угроза исходила не от Ренье.

Беспокойство странно ощущается рядом с напряжением в моем теле, когда я прохожу каждый коридор и комнату. Только в последнем коридоре, ведущем к комнате Ренье, по моей загорелой плоти пробегают мурашки. Доверяя реакции своего тела, я останавливаюсь, замираю за поворотом и напрягаю слух до предела.

Тишина, но через полсекунды я слышу тихий звук. Легкий шорох, которого здесь быть не должно. А в этом мире всему необычному не стоит доверять. Этот звук, этот едва заметный намек на воздействие, может