Леон Людский

Становление инквизитора. Часть 1

Становление инквизитора. Часть 1.

Глава 1.

В одном из монастырей города Ривьера два монаха проводили свои обычные дни…

– Брат Аурэлио, зачем ты меня позвал в трапезную? Сейчас даже не обеденное время.

– Брат Люций, мне возможно приоткрылись ворота истины! – он выглядел очень возбужденным. Молодой монах с рыжими волосами залысиной и сухим лицом ели мог усидеть на месте.

– Аурэрио, тебе постоянно что-то приоткрывается, но это не повод отрывать меня от службы. – Монах с густыми чёрными волосами до плеч скептически смотрел на своего старого друга, заранее предчувствуя что этот разговор не сулит ничего хорошего.

– Люций, мать твою, я тебе тайны мироздания приоткрыть хочу, а ты нос воротишь!

– С того момента как ты меня семь лет назад затащил сюда, любая твоя идея мне кажется очень хреновой. – Люций многозначительно вздохнул едва сдерживая свое разочарование от потраченного времени.

– Дружище, ты сам хотел познать магию, а это был лучший вариант. – попробовал Аурэлио успокоить старого друга.

– И, честно тебе признаться, всё, что я познал тут, я мог познать и не запираясь в монастыре с религиозными фанатиками. И при том я мог познавать магию, не отрываясь от соблазнения молодых простушек. – На лице Люция всё более проявлялось раздражение.

Два старых друга, два молодых монаха, вечно препирались между собой, но всегда стояли друг за друга в меру своих сил.

– Ладно, мы уже достаточно насквернословили и обратились к темам распутства, так что теперь поговорим о том, что заставило меня тебя позвать. Я провел последние несколько лет изучая нашу монастырскую библиотеку и похоже богиня Виктория решила приоткрыть мне немного своих тайн. – Аурелио еле сдерживался чтобы не начать рассказ раньше времени.

– Лучше бы тебе какая нибудь деревенская Виктория приоткрыла свои тайны. – Люций не мог прекратить подкалывать своего друга.

– Святая Виктория упаси меня от наставлений этого нахала. – Аурэлио театрально вскинул руки будто в молитве.

– Давай уже начинай.

– Да да да, начну издали. Люций ты не задумывался почему поклонение нашей создательнице Виктории… иногда очень фанатично? Ведь она олицетворяет самое светлое в этом мире. Доброта, любовь, созидание, развитие, знания…

– Ну да, на ум сразу приходит наше отделение инквизиции, боевое крыло Виктории на усилении армии, бюрократические и финансовые отделения. Как то мало в этом чистого и святого.

– Вот вот. Плюс ко всему ты знаешь о Бересклете.

– Ага, падший пророк святой Виктории. И что? Типичная история о предательстве великого существа. Ничего нового. – Люций пока не мог понять в какую сторону ведуться размышления его друга, но уже побаивался что по ним плачет костёр инквизиции.

– А ты не замечал что почти каждый инквизитор на видном или не очень месте носит подвес который напоминает по форме листья Эуномуса. Кустарник который распространен почти по всем землям. И тут самый важный намек. – Аурелио приостановился и оглянулся на пустой зал. и немного сбавил голос. – Знаешь я никогда не думал что книги про растения могут быть полезны в вере. Но в очень старых книгах Эуномус назван именно как Бересклет. Это его древнее название.

– Ты хочешь сказать что вся наша инквизиция еретики ? За такие слова и жизнью можно поплатится. – Люций уже начал понимать что продолжение диалога со старым другом может привести к непредвиденным последствиям.

– Не в коем разе, обо всём по порядку. Бересклет самая подробно описанная личность в рассказах о Виктории. Грубо говоря остальные апостолы на его фоне не более чем массовка к главным действующим лицам. Ну и они закономерно умирают. Они что есть, что их нет…

– Аурелио, сейчас тебя ещё и вздернут последователи апостолов. Ты пытаешься наговорить себе на самую страшную казнь? А что самое ужасное, меня забрать с собой.

– Знания не имеют цели развращения, знания это просто знания. А раз Виктория им покровительствует то и я под ее защитой.

– Ага, не смеши мои тапочки.

– Ладно, продолжу. Бересклет в легендах о создании мира выступает силой баланса и покровителем мучеников.

– Аурелио, ты сводишь все к банальному. Многие и так воспринимают Бересклета как вынуждено предавшего.

– Люций, тебя не учили прятать вещи на видном месте? Вот так и тут. Те, кто так считают, обычно высмеиваются большинством. Ведь в первую очередь Бересклет это повелитель тьмы и зла, никому не важно кем он был при создании мира. Потому то мы и почитаем Викторию как единоличную создательницу мира. Хотя в одной из легенд Бересклет сказал Виктории: “Добро сильно настолько, насколько велики силы противостоящие добру”, это не двусмысленно намекает на то что он выступает за вселенский баланс. То есть, в те времена он был на стороне Виктории только потому что должен был. В легендах это так и описывалось, Виктория противостояла “великому забвению” что являлось просто пустотой. Мир был создан в отместку пустоте в ее сердце.

– Мне это кажется наиболее странным, если не было ничего, то откуда взялась она и апостолы.

– Не забывай, что наш с тобой мир точно не один. Иначе откуда взяться существам вроде драконов? В летописях можно найти, что почти каждый дракон, говоривший со смертными, указывал свой возраст более древний чем наш мир.

– По моему наш разговор должен проходить у камина за бокалом вина, а не тут в разгар дня. – Люций понимал, что этот разговор уже теряет всякую конкретику, снисходя до легенд и обсуждения летописей.

– Думаю ты прав, встретимся после вечерней службы в моей опочивальне. – Аурелио накинул капюшон на свою залысину. – Но подумай о том, что я тебе сказал. Дальше больше, это ведь была только верхушка!

Один из монахов встал из-за стола и удалился. Люций потёр свои глаза. Семь лет для монаха не такой долгий срок, но даже он вгонял Люция в депрессию перед неотвратимостью времени. Ни он, ни его друг попасть в более престижные отделения экклезиархии не смогли. Люций хотел познавать тайны магии, а Аурэлио тайны мироздания, но вместо этого они оба могли лишь проводить дни за молитвами и житейскими делами. Они знали что это полезно, магия сильнее когда в неё активнее верят. Своей верой эти двое придавали сил всем. Их вклад капли в море тоже был вкладом. Из таких как они церковь и брала черпала свою безграничную мощь.

Вечером Аурелио растопил камин и достал бутылку церковного вина, что он хранил как раз