I. О дивный новый мир

Макс облизнулся.

Растительное масло на сковородке приятно шкворчало, поджаривая мелко нарезанный лук вперемешку с перетертой морковью. Глянцевая поверхность овощей серебрилась, желтила, испуская знакомый каждому с детства аромат, проникающий в самые глубины голодной души.

С щелчком острие короткого кухонного ножа прокололо тонкую пластиковую пленку упаковки. Схватившись за появившийся край, юноша потянул его вбок и сорвал ее окончательно, после чего аккуратно переложил прохладную вырезку на разделочную доску, предварительное промыв под водой из-под крана.

Он не стал усердствовать в этом процессе. Филе индейки было нежным и требовало к себе такого же отношения. Если слишком стараться в параноидальной попытке смыть все следы жизнедеятельности некогда цельного организма, мясо становилось рыхлым будто губка.

Приятная мягкость разлилась по пальцам.

Макс взял в руки нож побольше, мимоходом помешав жарившиеся на среднем огне овощи, и в несколько быстрых движений разрезал мясо поперек и параллельно, от чего на доске остались лишь ровные розовые квадратики величиной с сахарный кубик.

— Прелестно, — одобрительно кивнул он.

Рука потянулась к стоявшему в уголке соевому соусу, но сразу же остановилась. Сегодня хотелось чего-нибудь попроще. Грех портить такое мясо, когда можно сполна насладиться его первозданным вкусом.

Овощи дошли.

Переложив поджарку в отдельную посудину, юноша промокнул использованное масло бумажным полотенцем и подлил каплю нового. Подождал, пока то достаточно раскалится и аккуратными движениями выложил на сковороду маленькие кусочки мяса.

Тут наступало самое сложное. Кулинарии он учился путем проб и ошибок, предпочитая личный опыт. Раньше его подобное не особо интересовало ввиду скудных возможностей, а теперь в нем воспылал дух экспериментатора, и спустя несколько испорченных блюд он понял, что мясу сначала надо придать корочку на большом огне, и затем довести на медленном, чтобы корочка сдержала весь сок.

Наверняка какой-нибудь знающий шеф-повар пришел бы в ужас от таких неуклюжих действий, однако Макс готовил для себя и так, как ему нравилось, наслаждаясь всем процессом от начала и до конца.

В кастрюльке на соседней конфорке подал голос рис. Тонкая крышка дрыгалась, постукивала, пока внутри яростно кипела вода, и Макс поторопился убавить огонь.

— Так, а теперь засечем время…

Ровно пятнадцать минут. За этот срок вся вода выкипала, и рис становился таким, как надо: чуть рассыпчатым и липким, идеально-белым, так что хотелось сразу же закатать его в лист нори и съесть под соусом прямо так, без каких-либо добавок.

— Сегодня обойдемся без изысков.

Не замечая этого, юноша стал тихонько мычать под нос вцепившуюся в мозг мелодию из рекламы. Настроение сегодня оказалось на редкость приятным, самым подходящим для обычной домашней готовки, и его не испортил даже взорвавшийся прямо под окном протестант.

К чему все эти тревоги?

Конечно, печально, что дорогу перекрыли, и у дома до сих пор выли полицейские сирены вкупе с машинами скорой помощи, но к черту всю их мышиную возню.

Мясо шипело, выделяя немного жидкости, от чего масло слабо брызгало, оседая на стенках сковородки. Юноша добавил щепотку соли и столько же перца, взялся за деревянную лопатку и аккуратно все перемешал.

В воздух поднялась еще одна порция потрясающего аромата.

Пары минут хватило, чтобы индейка из розового приобрела ровный белый оттенок, и он убавил пламя. Секунду подумал, стоит ли накрывать сковородкой и в итоге решил оставить как есть, чтобы насладиться запахом.

Зазвонил натужно телефон. Какая-то новая навороченная модель, с сенсорным экраном и огромной камерой на задней панели, которая то и дело царапалась, стоило как-то не так положить.

Дрянная вещица. Он не пользовался даже десятой частью всех ее возможностей, поэтому не представлял, на кой черт ему всучили этот несуразный обрубок. Одного надежного кирпича с кнопками вполне бы хватило для вызовов.

Макс глянул на экран.

Марта, все как обычно. Больше ему никто не звонил, и это хорошо. Если бы еще данная падшая женщина не дергала его каждый час, жилось бы куда спокойнее.

Юноша взглянул на таймер электронных часов и просто проигнорировал звонок. Сейчас его куда больше интересовали заботы желудка.

Он убавил огонь под сковородкой еще, перемешал в последний раз и накрыл все прозрачной крышкой, что тут же покрылась полупрозрачным слоем конденсата.

— Прелестно, — еще раз пробормотал он под нос.

Голос его звучал уже не так радостно, и это было заметно, поэтому он устало вздохнул, отошел к подоконнику и сделал глоток терпкого ромашкового чая, чтобы успокоиться.

— Ха-а-ах.

В последнее время у него входило в привычку вот так вот вздыхать, наблюдая из окна за прохожими.

Вид тут был скудным, куда хуже, чем на прошлой квартире, откуда его выгнали за спаленную проводку. Один замшелый магазин, пара аптек, которые почему-то находились в одном и том же здании, словно заставляя покупателя делать выбор (ох уж эта конкуренция), и несколько низеньких пятиэтажек с шедшей мимо старой автомобильной дорогой, постоянно шумящей из-за таких вот идиотов.

Странно, но данный закуток на окраине города сильно полюбился всяким самоубийцам, которые приходили сюда покончить с жизнью и выразить таким образом свое недовольство нынешней системой. Ну, или просто умереть, Макс уж не особо лез в их пустые черепушки.

В любом случае, аренда благодаря этому снизилась почти вдвое, и он был этому благодарен. Пожалуй, это единственное, что как-то волновало его в подобной ситуации, такая вот история.

Когда настало время, он вернулся к плите, добавил к мясу поджарку и вывалил сверху вязкий томатный соус из банки. Перемешал.

Телефон под рукой продолжал дребезжать, исходя истеричной вибрацией. Марта даже умудрилась отправить с десяток СМС, требуя немедленно взять трубку.

Макс молча воззрился на горящий экран. Вытащил из-под кухонного шкафчика небольшой молоток и замахнулся.

Бах! Бах!

Тяжелые удары сотрясли столешницу. В воздух брызнули осколки стекла и пластика, щедро обсыпав пол. Телефон подпрыгнул, жалобно взвыл расколотым динамиком и замолчал навсегда, жестоко расчлененный на три части, бултыхающиеся теперь на тонких проводках.

Макс триумфально ухмыльнулся и продолжил мычать песенку из рекламы. Настроение сразу же поднялось, а тут как раз подоспела еда.

Когда время вышло, он выключил газ на обеих конфорках, снял крышку с риса и накрыл кастрюлю сложенным вдвое кухонным полотенцем, чтобы убрать лишнюю влагу.

Подлива, если говорить по-простому, получилась как надо. Без лишних специй, томатный соус лишь подчеркивал нежный вкус индейки, а не подавлял его. Чуть соли, нотка молотого перца и немного обычной овощной поджарки –