Андрей Коробов

Темные Знамения

Глава 1. Нектар

— «Магия призвана поддерживать Равновесие мира…» — повторил задумчиво Альдред.

Шаг за шагом кружил он, всматриваясь в лицо бедняжки. Словно волк, что ищет слабое место и ждёт удобного момента для атаки. Недалеко от истины.

— Это цитата из Дюжины Столпов. Слышала, наверно?

Строка из священных писаний стала догматом Инквизиции. Без его упоминания не обходится ни одна профилактическая беседа с магами. Так и сейчас.

Девка не отвечала. На ней не было лица. Пустые глаза уставились в одну точку.

Ничего страшного. Таких, как она, Альдред расколол немало. Это его работа — и вполне обыденная.

Инквизитор хмыкнул, заложил руки за спину. Чуть сгорбившись, продолжил обход. Он дал ей время поразмыслить над церковным законом. И снова тишина.

Зарёванная, та лишь пускала пузыри носом и жевала губы, думая о своём. Бедняжка стояла на стёртых коленях. Из-под струпов подтекала сукровица. Гранитный пол давил кости, доставляя боль. До онемения. Спина скривилась и напоминала знак вопроса.

Альдред остановился, притопнув. Гул разошёлся по залу.

Чародейка вздрогнула и округлила рот в испуге. Инквизитор сделал шаг навстречу.

На лице — ни единой эмоции. Взгляды их пересеклись. Он наклонился к магичке и строго потребовал:

— … Так выполни свой долг.

Бесполезно. Волшебница засопела и отвела глаза. Ушей Альдреда коснулся жалобный скулёж.

У себя в голове он прокручивал разговор, состоявшийся накануне с ментором…

— Верховный ещё не сообщил, кто мне достанется?

— Тебе повезло, что я в экзаменационной комиссии! — смеясь, отвечала та. — Можешь не волноваться, трудно не будет.

Открыто никто такое не обсуждает. Они заперлись в кабинете, строго тет-а-тет. От греха подальше.

— Кто это?

— Девчонка. Новичок ещё совсем. Её в Круг привезли всего пару дней назад. Из деревеньки где-то у чёрта на рогах.

— И как она умудрилась попасться? — призадумался Альдред.

— А, мамонька у неё набожная оказалась. Даже слишком. Настучала в приход, что её дитятко видит осознанные сны… Ну, это полбеды. Хуже всего, у девчонки жилы горят мистическим зелёным огнём.

— Весело, — отозвался тот, слегка напрягшись.

Задача перед ним вырисовывалась все интереснее.

Ментор не осуждала. Они оба знали, чем чревато возиться с магами этой ветви.

— Рано переживать. Говорят, у страха глаза велики. Она не опасна. А твоё дело малое. В общем, с визитом долго миротворцы ждать себя не заставили. Девка ветками замахала. Наших это не впечатлило.

— Больно надо разбираться с тонкой душевной организацией! — отозвался Альдред и усмехнулся, скрестив руки на груди.

— Ну да. Её просто скрутили и отправили к нам. — Наставница уселась на краешек стола и хлопнула себя по ляжкам. Основные сведения она выложила.

— Есть на неё досье?

— Пока пишется. Хотя, казалось бы, не о чем…

— Заселили её уже в общежитие? — осведомился воспитанник.

Она причмокнула губами и сказала:

— Нет. У неё даже своей оранжевой хламиды нет, о чем ты! Рано пока.

— Может, швее и не придётся заморачиваться. — Альдред шутил, и как всегда — черно. Хотя на сей раз ему стоило бы держать рот на замке.

— Какой ты добрый у меня! — осуждающе бросила наставница. — Так не пойдёт!

— Знаю-знаю, — увещевал её Альдред, поднимая вверх руки до локтя. Спорить со старшей бесполезно. — Где она сейчас?

— В карцере на нижних уровнях, где ж ещё. Помаринуется, пока не понадобится.

Через это проходил каждый маг. Камера-одиночка. Кромешная тьма, а в ней — только крысы, вши да постельные клопы. Неволей всхлипнешь, зарыдаешь…

Деревенской с трудом верилось, что жизнь так резко изменилась. Это ещё что — её заложила собственная мать! Чародейка надеялась, что просто спит.

У неё из головы не выходило сказанное матерью. Абсурд…

«Так будет лучше для всех, Эдени!» — заявила старушка тогда. Нагло, прямо в лицо зарёванной дочери. Матушка была искренне уверена в собственной правоте.

На деле всё обстояло куда прозаичнее: она просто боялась магов. Даже больше, чем зловещих демонов или чудищ из лесных чащоб. Каково же было её удивление, что у неё родилась одна из «меченных» старыми богами.

Богами, которых никогда не существовало.

Со столь тяжким грузом на душе Эдени предстала перед Альдредом.

«Занимательно», — думал тот, как только его полностью ввели в курс дела. Тогда на его губах заиграла плотоядная, властная улыбка. Чистый азарт — и ни капельки пристрастия.

Как если бы кошке бросили тряпичную мышку поиграть.

Обычно ему доверяли дела попроще. Он карал еретиков, надзирал за Кругом и укрощал строптивых.

А иногда — работал с теми, кто напал на инквизиторов, которых к ним приставили. Такие ребята — материал уже отработанный. Поэтому разговор обычно складывается короткий: пришёл, увидел, умертвил. А дальше их просто вычёркивают.

Они находились в Рунном Зале, на одном из последних этажей. Здесь Эдени должна доказать свою пользу человечеству, или сгинуть навеки.

Альдреду девчушка напоминала приведение. Всему виной зловещая, холодная лазурь жаровен, полных метеоритного огня. Горит он вечно и потому стоит целое состояние.

Ужас мёртвой хваткой вцепился в глотку Эдени. Ещё никогда её судьба не зависела от самой только девушки. Беспрецедентная, давящая ответственность.

В глубине души магичка злилась: если бы не мать, ничего бы не было.

Её ждала процедура, которую проходят все в Круге без исключения. Маги находятся на содержании Церкви, поэтому обязаны вносить свою лепту в благоденствие общества. Самое малое — поделиться заклинанием.

Крестьянка не могла избавиться от ощущения, будто её унижают и насилуют, принуждая к невозможному. По крайней мере, для неё. Эдени гуляла в Серости осознанно лишь раз!

Девке некуда деваться было. Фантомной пылью вокруг неё начертали четыре причудливые символа. Они и сейчас мерцали на полу кислотным пурпуром.

Внутри круга находились только чародейка и стенд с развёрнутым пергаментом. На нём она должна была начертать заклинание в виде руны. Тогда им сможет воспользоваться любой умелый смертный.

Любой, кто готов щедро заплатить.

В круг Эдени легко вошла. А вот выйти самостоятельно она не сможет. Метнуть оттуда заклятие в других — тем более. В ней нет необходимой силы, чтобы противостоять рунописцу, который создал этот барьер. Итак, теперь она могла навредить лишь себе.

Крестьянка злобно поглядывала то на Альдреда, то на остальных кураторов парой санов повыше. Она помнила о присутствии миротворцев, грозных в постоянной немоте. Их чародейка боялась, как огня, поэтому старалась вообще не смотреть в их сторону.

— Ты же знаешь, это неизбежно, — строго напоминал ей Альдред.

— Я, й-а-а, — заблеяла Эдени. Дышала она