Василий Светлый

Подарок создателей. Часть I

Глава первая

Последнее задание

Ла́нид и Мира́к возвращались в железное королевство после очередного выполненного задания. Однако не было того, что обычно знаменует победу — ни песен, ни смеха, ни даже самого тухлого торжества, лишь поникшие плечи, усталые взгляды и гробовая тишина — всё это говорило о скверном исходе событий.

— Как думаешь мы правильно поступили? — Ланид разбила тишину, слегка повернув голову в сторону Мирака.

— Правильного варианта попросту не было, — безэмоционально ответил черноволосый мужчина.

Оборотень казался спокойным и рассудительным, но нервное подёргивание ухом его выдавало.

— Так много невинных погибло, может если бы мы…

— Это уже неважно что мы могли, — резко, но спокойно оборвал Мирак, — всё уже сделано и так оно и останется, как бы мы не хотели это изменить. Задание выполнено паршивый узурпатор мёртв и теперь на королевский престол мглистых гор взойдёт молодой король, заслуживающий этого титула. Я уверен ему по силам возродить город.

Ланид остановилась и пристально посмотрела на оборотня.

— Ты сам в это веришь? — девушка указала рукой в сторону откуда они шли. — Разруха, горы трупов и шестнадцатилетний великан, едва ли разбирающийся в политике! И чем ему править? Этим пепелищем? Да ему даже помочь толком некому, какое уж там возродить! — Ланид была готова взорваться от злости на саму себя, на Мирака и на поразительно несправедливый мир.

Мирак тоже остановился, но не развернулся.

— Тебе больше трёхсот лет, ну так веди себя подобающе и перестань орать как торговец, зазывающий на свой товар! Ты Ланид по прозвищу звёздный огонь, одна из четырёх колдунов владеющих магией печатей и кому ли как не тебе знать и несправедливости этого мира! Я думаю, ты хорошо понимаешь о чём я.

Ланид опустила голову вниз. Реснички намокли, словно бабочки, попавшие под дождь, а глаза начали блестеть от приближающихся слёз, но чародейка сумела их сдержать.

— Ты прав, впрочем, как и всегда, ничего изменить я уже не смогу, — чародейка открыла сумку и посмотрела на единственную желтую печать, оставшуюся внутри, — но это отвратительное чувство… чувство собственной ничтожности пожирает меня изнутри… Если бы я только успела вынуть печать и спасти их.

Чародейка достала плотный прямоугольный листик цвета лимона и повернула его обратной стороной. Восемь странных существ сидели за круглым столом и что-то бурно обсуждали. Она смотрела на них с пол минуты, а затем сильно подбросила печать в небо и громко крикнула заклинание.

— Propul ’ so!

Наполненный магией лист легонько хлопнул, словно потухший салют, и оставил после себя огромный жёлтый барьер.

Мирак развернулся и взглянул на сотворённое заклинание.

— Всех не спасти, Ланид. Ты сделала всё что смогла и те, кто выжил будут помнить тебя всю жизнь, для них ты героиня.

Волшебница попыталась сдержать сардонический смех, переходящий в отчаянный, но выходило у неё скверно.

— Героиня говоришь… А кто я для тех, чьи дети, родители, братья и сёстры были в той толпе? Кто я для них? — чародейка уже не пытался сдерживать слёз, они падали и звонко разбивались о летнюю зеленую траву. — Ну же, отвечай!

— И для них ты тоже героиня. Защитник, свергнувший узурпатора, — уверенно и без колебаний ответил Мирак, — разве ты не слышала, как великаны кричали твоё имя, называли тебя великой защитницей?

Внезапно ярость и злость куда-то пропали, и чародейка застыла, смотря на заходящее, позади оборотня, солнце.

— Нет… не слышала. После того как голова самозванца покатилась по земле, и молодой король поднял мою руку, державшую окровавленный меч — звуки пропали, словно я оказалась под водой и всё стало таким незначительным, пока я не увидела девочку, которая стояла в обнимку со своей игрушкой и смотрела на сожжённое в пыль тело своего отца, и она явно не считала меня героиней или каким-то защитником.

Красные от слез глаза встретились с яркими, жёлто-зелёными огнями оборотня.

— А знаешь, что было потом? — спросила Астрид, зная, что не услышит ответа. — Она подошла ко мне и дрожащим голоском спросила. “Госпожа чародейка вы поможете моему папе? Он вон там лежит, я вижу его ноги, он, наверное, застрял.”

— И я подошла, ведь не может же великая защитница Ланид — звёздный огонь, бросить ребёнка в беде, — чародейка сделала небольшую паузу. — Вот только ноги это было единственное, что от него осталось. Ноги в чёрных сапогах, испачканных в саже и крови… вот как я защитила тех великанов, вот какая я для них героиня.

Мирак молчал, и винить его за это было нельзя, ведь мало кто смог бы найти слова утешения в этот момент, если они вообще существовали.

— Поэтому не надо мне говорить, что я какая-то героиня. Все эти воодушевляющие речи не имеют никакой ценности, — Ланид закрыла пустую сумку и пошла вперёд.

Полная голубая луна или как её называют великаны mo ́ nla, хорошо освещала большак, ведущий к ближайшей деревне, где можно было как следует отдохнуть перед долгой дорогой до железного королевства. Путники шли молча, лишь иногда встречаясь друг с другом взглядами, но тут же придумывали причину отвернуться и продолжить путь в изнуряющей тишине. Ланид думала о бедной девочке, жизнь который была несправедливо исковеркана судьбой. Мирак же корил себя за неспособность помочь дорогому другу, в момент, когда тот в этом сильно нуждался. Так бы продолжалось до самой деревни, а может и до города, если бы огромная чёрная птица с синими глазами ни села на дорогу прямо перед ними. Это была ве́гла, она напоминала орла, только гораздо больше и с длинным прямым клювом. Птица гордо выпрямилась и уставилась стеклянными глазами на чародейку, на её шее висела длинная чёрная цепочка со свитком. Материал цепи был точно не из мира великанов или какого-либо другого мира живых и Ланид это прекрасно знала, такой металл существует только в царстве мёртвых, и покидая его он тут же рассыпается, но эта цепь об этом и не думала. Чародейка пригляделась и ощутила сильную магию, сотворить которую мог только другой маг печатей или сам хранитель.

— Послание чародейке! Послание от хранителя смерти! — закричала птица.

Глаза чародейки загорелись, словно она ждала этого сотню лет, а ведь почти так оно и было.

— Первая хорошая новость за последние три дня. Слышал, Мирак?

Мирак, то слышал, но для него это было обыкновенное “кар” и ничего больше. Он не знал языка птиц, знал языки всех