ЯЗЫК И ИДЕОЛОГИЯ

Критика идеалистических концепций функционирования и развития языка

•

Редакция литературы по филологии и журналистике

Зав. редакцией М.Л. Скирта

•

Под редакцией проф., д-ра филол. наук Ю.А. Жлуктенко

Авторский коллектив: А.А. Белецкий, И.И. Борисенко, Ю.А. Жлуктенко, В.И. Карабан, Ф.А. Никитина, О.Е. Семенец, С.В. Семчинский, Е.Н. Старикова, И.Ф. Ухванова-Шмыгова, А.И. Чередниченко

Рецензент: д-р филол. наук, проф. А.И. Домашнев (Ленинградское отделение Института языкознания АН СССР)

•

Киев «Вища школа», 1981

Сдано в набор 20.05.81.

Подп. в печать 24.08.81.

Тираж 1.500 экз.

Цена 2 р. 40 к.

Введение

Язык представляет собой общественное явление, созданное обществом и немыслимое вне общества. Этот его характер обусловливает строение языковой системы, ее функционирование и развитие. Будучи «важнейшим средством человеческого общения» (В.И. Ленин), язык составляет одно из самых важных условий существования человеческого общества. Ввиду огромной роли, которую играет язык в жизни и деятельности человечества, многообразия и всеобъемлющего характера его функций, он является предметом изучения целого ряда наук – языкознания, философии, социологии, психологии, логики и др. Изучение языковых явлений и процессов зачастую не может исчерпываться только лингвистическими средствами и завершаться в пределах одного языкознания, нередко языковедческие проблемы перерастают в философские, идеологические и политические. Это не только вынуждает самих языковедов широко использовать в своем анализе данные других общественных наук, но и сообщает особую актуальность междисциплинарной координации исследовательских программ.

Со своей стороны, науки об обществе тоже кровно заинтересованы в сотрудничестве с языкознанием. Самые тесные связи с ним поддерживала на всем протяжении своего существования философия. В любой философской системе вопрос о роли языка в познании является одной из основных составных частей гносеологии. Поскольку же язык, обслуживая все многообразие человеческой практики, отражает в своем развитии и определенные процессы общественной дифференциации, то к его проблемам проявляет все больше внимания социология.

Естественно, что каждое из направлений лингвистики в своих толкованиях важнейших понятий своей науки основывается на той или иной философской теории. Особенно это проявляется при решении таких проблем, как определение предмета лингвистики – языка, объективность его существования, соотношение языка и речи, знаковая природа языка, связь внутриязыковых и внешних факторов и ряд других.

«Философские основы любого лингвистического направления определяют также те методологические принципы, которыми его представители руководствуются при исследовании языка»

(Панфилов В.З. Марксизм-ленинизм как философская основа языкознания. – Вопр. языкозн., 1979, № 4, с. 4).

Поэтому от того, насколько правильны исходные философские позиции исследователя языка, непосредственно зависит точность и адекватность результатов его исследований.

Общеизвестно, что, как и любая другая научная область, язык и языкознание представляют собой арену острой борьбы двух противоположных мировоззрений, двух философий – диалектического и исторического материализма, с одной стороны, и различных школ и оттенков идеализма – с другой. Языковеды социалистических стран и ряд других деятелей зарубежной лингвистики используют в качестве основы для своих исследований принципы марксистско-ленинской философии, что обеспечивает им возможность решения самых сложных проблем функционирования и развития языка. Многие же лингвистические школы Запада следуют в фарватере идеалистических теорий, что в ряде случаев приводит к ошибочным представлениям о сущности языка, к отрыву его от мышления, изоляции от общества, неправильному истолкованию его функций и т.д.

Было бы большой ошибкой считать, что конкретные науки, в том числе и языкознание, лишены мировоззренческого аспекта, или пытаться отделить философские концепции лингвистических школ от разрабатываемых на этой основе специальных теорий языка. Конечно, писал Ф.П. Филин,

«философские концепции и специальные лингвистические теории – не одно и то же. Однако из этого вовсе не следует, что они представляют собой автономные, независимые друг от друга области. Заявления некоторых ученых, что они стоят вне философии, – намеренный обман или самообман. Специальные теории и методы исследования обусловлены специфическими особенностями изучаемого предмета, но в основе их всегда (осознанно или неосознанно) лежат общие философские принципы»

(Филин Ф.П. О специальных теориях в языкознании. – Вопр. языкозн., 1978, № 2, с. 24).

Столь же неправомерно было бы допускать возможность примирения в лингвистической теории или практике различных мировоззренческих позиций – идеалистических и материалистических. Такая теоретическая «всеядность» или пассивность, желание стать на позиции методологического плюрализма не соответствуют ни духу советской лингвистической науки, ни ее гражданскому долгу, не говоря уже о том, что это неизбежно отрицательно сказалось бы на качестве исследований. Предостерегая от проявлений безыдейности и мировоззренческой неразборчивости, наблюдающейся среди некоторых деятелей нашей литературы и искусства, Л.И. Брежнев в докладе на XXVI съезде КПСС заявил:

«Здесь мы должны быть непримиримыми. Партия не была и не может быть безразлична к идейной направленности нашего искусства»

(Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 62).

Решения XXVI съезда КПСС призывают всех советских ученых сосредоточить свои усилия в области «критики антикоммунизма, буржуазных и ревизионистских концепций общественного развития» (там же, с. 146). Все это имеет прямое отношение и к языкознанию, в значительной мере сопричастному к решению проблем общественного значения.

В свете этих задач какое бы то ни было примиренческое отношение к теориям, исходящим из философии, противоборствующей нашей идеологии, не может быть оправдано. Иногда такое отношение обосновывается общностью задач всей «мировой лингвистики». На это очень правильно возразил Ф.П. Филин:

«Попытки некоторых лингвистов, – сказал он, – строить общелингвистические концепции, пригодные для любой методологии, претенциозны и бесплодны. Мировое языкознание как единое целое существует и не существует. Оно существует, поскольку имеет один объект изучения – язык, поскольку бесчисленное множество специальных лингвистических теорий исследует одни и те же объективно существующие явления языка и дает им однородные или сходные, а также взаимоисключающие объяснения (например, разные гипотезы происхождения аканья и оканья в славянских языках). Его нет, когда речь идет о его методологических философских основах. Нельзя объединить в единое целое (тем более непротиворечивое) материализм и идеализм, диалектику и механицизм. В этом плане существует только борьба, борьба непримиримая»

(Филин Ф.П. О специальных теориях в языкознании, с. 25).

Принципиальные различия в подходе к одним и тем же аспектам языка особенно показательны в области социальной лингвистики. Некоторые лингвистические направления Запада осознали ограниченность структуралистических теорий, проповедывающих самодовлеющую сущность, имманентность и статичность языка, ограничение анализа лишь терминами внутриязыковых отношений, и пришли к убеждению, что не менее важны и его общественные функции.