– Что не потянули? – спросил сразу остывший Демидов.

– Такого запала. Мне самой было удивительно, чего это меня так понесло.

– Так это я?

– А что, разве тебе никто не говорил, что ты излучаешь особого рода вибрации?

– Я это знаю, но часто забываю.

– Нельзя так обманывать девушек. Думаю, мы созрели, чтобы нас перестали так нагло разглядывать.

Когда они вышли на улицу, где легкий морозец сковал все, что было раньше влагой, и был потому очень опасным, говорить друг с другом расхотелось.

Демидову казалось, что она его заговорит, не выключал диктофон, кто знает, какие гениальные мысли еще бурлят в этой красивой и огромной от разросшихся рыжих волос голове.

Но Вика молчала. Она похожа была на сдутый шар. Рыжие пылающие кудри превратились в паклю, лицо посерело.

– Может, не надо в ресторан? – спросил Демидов, слегка обнимая женщину.

– В ресторан как раз надо, а вот в постель нет.

– Ну, ты хватила, пока о постели речи нет.

– Я этим не занимаюсь, – сказала, как отрезала, Вика. – Это для памятки, на всякий случай.

– Ты мне интересна вибрационно, – засмеялся Демидов, хорошо знающий что, когда женщина говорит, что ей постель не нужна, она как раз и хочет в постель. Правда, бывают исключения.

– Для начала нам следует подышать свежим воздухом. Все эти конференции имеют один недостаток: их трудно высидеть. Если ты, конечно, еще живой человек.

Воздушный снежок ласково опускался на лицо и сознательно холодил его, призывая посмотреть и на другие проявления жизни.

Этих проявлений было более чем достаточно.

– Смотри, какое великолепное дерево. Я вижу в его облике нечто мужественное, человеческое. Знаешь, мне кажется, что наши двойники находятся в природе в виде цветов, деревьев, болотных кислиц…

– Зверей, – подсказал Демидов.

– И зверей тоже, – эхом отозвалась Вика.

И тут же повернулась к нему улыбчиво-задумчивым лицом.

– А ты откуда знаешь?

– Слушай, – сказал Демидов. – Ты же еще совсем девчонка. А у тебя уже взрослая дочь и удивительная тяга к вибрациям. Ну зачем они тебе?

– А ты хочешь все сам сделать? Думаешь, что только ты по ночам думаешь не о сексе, а о человечестве, как ему помочь выкарабкаться на поверхность знаний, чтобы вообще не погибнуть.

– Ты считаешь, что человечество должно погибнуть?

– Я считаю, что оно прямиком идет в пропасть. Это видно и невооруженным глазом.

– Ладно, оставим эти серьезные разговоры, так мы докатимся до конца света. Недолго осталось ждать.

Рыжий цвет угасал на глазах. Энергетика Вики едва светилась.

– Может, отложим увеселительные мероприятия. Я вижу соло вытрясло из вас много сил.

– Со мной всегда так бывает. Со стороны можно подумать, что я наркоманка: то зажигаюсь каким-то пустяком, то падаю в обморок от недостатка сил.

– Наркомания – не только употребление честных наркотиков, а и вся наша жизнь. Родившись, человек попадает в зависимость от жизни: природой ему предписано размножаться и осуществлять клеточный обмен.

Но, к сожалению, человеку дан мозг, который (это и есть адамово яблоко) загоняет сознание на темную полосу. Ты разве не замечала, что плохое настроение, плохие вибрации не нужно добывать работой, спортом, чтением и прочими стимуляторами активной деятельности. Темное наваливается на тебя сразу же, как только заканчивается светлая энергия.

А вот за светлую энергию надо бороться, отвоевывая ее у темного космоса. Это явная несправедливость, покончив с которой человек сразу улучшит качество жизни, что и является главной задачей двуногого существа.

Как говорил герой одного фильма, «жизнь коротка и занудна, и наша задача расцветить ее, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…».

– По-моему, вашим приятелем является отчасти писатель Николай Островский. Если мне не изменяет память…

– Неужели вы читали Островского? Сейчас это забытый писатель. Напрасно.

У него надо учиться выбивать из сгущающейся темноты свет и благодаря этому свету жить с достаточно высоким качеством.

Окружающие его жалели, а он жалел окружающих: благодаря болезни (если так можно сказать), он многое понял и осмыслил. А главное, нашел свою вибрацию, которая спаивала его с кислородом художественного мышления.

Вообще тяжело больные люди, находящиеся в состоянии перехода, вырабатывают очень интересную вибрацию.

Она помогает избавиться от извечного страха смерти, вселяет в умирающего светлую перспективу. Вот почему на лицах многих отбывших туда бывает столько светлых проявлений.

* * *

Забавно, забавно. С тех пор, как он начал серьезно заниматься вибрационными технологиями, вокруг стало появляться больше интересных женщин.

Правда, Екатерину Поспелову он сам нашел, потому что ему нужен был срочно экземпляр творческого человека, только недавно начавшего заниматься активным поиском новых форм и содержаний.

С бухты-барахты, почти вслепую, сделал в «Гугле» запрос и получил женский журнал, которым рулила относительно еще новая в редакторской деятельности женщина.

Через некоторое время он увидел, что ее вибрации активно вторгаются в его поле. Обычно так начинаются любовные отношения. Но вот попадает и еще одна на его вибрации и тоже летит навстречу и хочет запутаться в его полевых сетях. О чем это говорит?

Только о том, что человеческий организм, настроенный на данную ему космосом жизнь для определенных целей, самонастраивается, создает нужные по частоте вибрации.

А поскольку все действия человека направлены только на улучшение качества жизни, постольку он культивирует свои вибрации, подчас даже не догадываясь об этом.

Получается, из чистой науки Демидов перешел в сугубо прикладную, что означает – он может помочь человеку настроиться на положительно светлые вибрации, сформировать их.

В большинстве своем люди не верят в такие чудеса, многие научены горьким опытом общения со всякого рода проходимцами.

Наверное, потому так слабо откликнулись читатели на его выступление в женском журнале. Это говорит о факте несоответствия вибраций, переданных посредством мысли, и вибраций, переданных при непосредственном контакте.

С мужчинами дело обстояло по-иному. На них влияло сильное поле. Но весьма своеобразно: оно усиливало независимость.

Мужчине предписано искать истину в будущем. У женщины развита устойчивость восприятия прошлого и настоящего.

В общем, упряжка силовиков, которая тащит стремление свить уютное гнездышко для производства потомства.