Когда дворецкий разносил суфле, лорд Мэйфилд наклонился ксвоей соседке справа леди Джулии Каррингтон и стал ей что-то нашептывать. Онславился гостеприимством и старался поддерживать свою репутацию. Лорд Мэйфилдне был женат, но умел очаровывать женщин.

Леди Джулия Каррингтон, высокая, темноволосая, подвижнаяженщина лет сорока, все еще была красива. Она отличалась резкими манерами — ибобыла крайне нервной особой.

Напротив нее сидел ее муж — маршал авиации сэр ДжорджКаррингтон. Его карьера началась во флоте, и он сохранил повадки старогоморского волка. Он смеялся и поддразнивал очаровательную миссис Вандерлин,сидевшую между ним и хозяином дома.

Миссис Вандерлин была на редкость красивой блондинкой. Онаговорила с легким американским акцентом — приятным и совсем не навязчивым.

По левую руку от сэра Джорджа Каррингтона сидела и миссисМакатта — член парламента и великий специалист по жилищному строительству изащите детей. Она бросала отрывистые фразы и имела довольно грозный вид.Неудивительно, что маршал авиации предпочитал беседовать с соседкой справа.

Миссис Макатта просвещала другого своего соседа — молодогоРегги Каррингтона, выпаливая короткими очередями поучительные сведения на своиизлюбленные темы.

Регги Каррингтону сравнялся двадцать один год и его ни вмалейшей степени не занимали ни жилищное строительство, ни защита детей, никакие бы то ни было политические дебаты. Время от времени он изрекал нечтовроде: «Как ужасно!», «Совершенно с вами согласен», но мысли его были далеко.Между молодым Каррингтоном и его матерью сидел личный секретарь лорда Мэйфилда— мистер Карлайл. Этот бледный молодой человек в очках, с умным лицом исдержанными манерами, говорил мало, но как только возникала неловкая пауза, былготов прийти на выручку. Видя, что Регги Каррингтон с трудом подавляет зевоту,он наклонился к миссис Макатта и весьма кстати поинтересовался разработанной еюсистемой оценки «пригодности» детей.

Вокруг стола в тускловато-янтарном желтоватом свете бесшумнодвигались дворецкий и два лакея, разносившие блюда. Лорд Мэйфилд платил своемуповару порядочное жалованье и был известен как отменный гурман.

Хотя стол был круглый, хозяина дома можно было угадатьбезошибочно: он сидел как бы «во главе». Это был крупный широкоплечий мужчина сгустой серебристой шевелюрой, большим прямым носом и слегка выдающимсяподбородком — такое лицо настоящая находка для карикатуриста. Лорд Мэйфилдсочетал политическую карьеру с деятельностью главы крупной машиностроительнойфирмы. Он и сам был первоклассным инженером. Получив год назад звание пэра, онодновременно был назначен на вновь созданный пост министра вооружений.

Принесли десерт. Когда всех по одному кругу обнеслипортвейном, леди Джулия переглянулась с миссис Вандерлин. Дамы точно по уговоруподнялись, и все трое удалились из комнаты.

Джентльменам лакеи снова наполнили бокалы портвейном, ихозяин дома завел разговор об охоте на фазанов. Этой темы хватило минут напять, после чего сэр Джордж обернулся к сыну:

— Регги, мой мальчик, ты, наверное, не прочь присоединитьсяк дамам в гостиной. Лорд Мэйфилд не обидится.

Юный Каррингтон сразу понял намек. Мистер Карлайлпробормотал:

— Извините меня, лорд Мэйфилд, мне надо подготовитькое-какие бумаги.

Лорд Мэйфилд кивнул. Молодые люди вышли. Слуг удалили ещераньше. Министр вооружений и глава военно-воздушных сил остались вдвоем.

Выдержав паузу, Каррингтон спросил:

— Ну как, порядок?

— Полнейший. Бомбардировщиков такого класса нет ни в однойстране Европы.

— Заткнули их за пояс, а? Я так и думал.

— Теперь мы в авиации первые, — уверенно сказал лордМэйфилд.

Сэр Джордж Каррингтон облегченно вздохнул.

— Давно пора! Да, Чарлз, трудное время нам пришлосьпережить. Европа — пороховой погреб. А мы были совсем не готовы, черт возьми!Буквально висели на волоске. И сейчас еще опасность не миновала, как бы мы ниспешили со строительством нового самолета.

Лорд Мэйфилд негромко сказал:

— И все же, Джордж, и в том, что мы начали поздно, есть своепреимущество. Многие европейские машины уже устарели, а страны на гранибанкротства.

— По-моему, это все сказки, — мрачно сказал сэр Джордж. — Мыто и дело слышим, что та или другая страна обанкротилась. Но они все равнопродолжают существовать. Для меня финансы — непостижимая материя.

В глазах лорда Мэйфилда мелькнула усмешка. Его гостьчересчур грубоват и простодушен, как и положено морскому волку старой закваски.Правда, кое-кто считал, что это только личина.

Сэр Каррингтон решил переменить тему.

— Привлекательная женщина эта миссис Вандерлин, а? — сказалон нарочито небрежно.

— Вы ломаете голову над тем, почему она здесь? — ответиллорд Мэйфилд.

— Вовсе нет, вовсе нет! — смешался Каррингтон.

— Не притворяйтесь, Джордж. Вы боитесь, что я стал ееочередной жертвой.

Каррингтон, помедлив, признался:

— Не скрою, мне показалось немного странным, что она здесь,ну.., именно в эти выходные.

Лорд Мэйфилд кивнул:

— Почуяв падаль, слетаются стервятники. Лакомый кусокналицо, а миссис Вандерлин можно считать стервятником номер один.

— Вы что-нибудь знаете об этой женщине? — отрывисто спросилмаршал авиации.

Лорд Мэйфилд отрезал кончик сигары, зажег ее и, откинувшисьназад, начал говорить, старательно обдумывая слова:

— Что мне известно о миссис Вандерлин? Мне известно, что онаамериканская подданная. Мне известно, что у нее было три мужа разныхнациональностей — итальянец, немец и русский — и что в результате онаустановила «контакты» — так, кажется, это называют — в трех странах. Мнеизвестно, что она умудряется покупать очень дорогие туалеты и жить в роскоши,неясно только, откуда она берет на это средства.

Сэр Джордж Каррингтон усмехнулся:

— Я вижу, ваши люди не бездействовали, Чарлз.

— Мне известно, — продолжал лорд Мэйфилд, — что, помимособлазнительной внешности, миссис Вандерлин обладает еще умением внимательнослушать и проявлять живой интерес, когда ее собеседник садится на своего конька.Это значит, что мужчина может рассказывать ей о своей работе, чувствуяискреннее и очень лестное для него внимание. Некоторые молодые офицерызаходили, пожалуй, слишком далеко, стремясь привлечь ее доверительной беседой,после чего их карьера пострадала. Они рассказывали миссис Вандерлин чутьбольше, чем следовало. Почти все друзья этой дамы служат в вооруженных силах,прошлой зимой она охотилась в некоем графстве близ одного из наших крупнейшихвоенных заводов и приобрела несколько дружеских знакомств, отнюдь неспортивного характера. Короче говоря, миссис Вандерлин — весьма полезныйчеловек для… — Он описал сигарой круг в воздухе. — Пожалуй, лучше не будемназывать вслух, скажем лишь — для одной европейской страны, а быть может, и недля одной.