- Тебе нечего предложить, - жестко осек меня собеседник.

- Но… это же твоя работа как-никак… - Нет, он не мог так просто взять и отказать. Он был другим. Даже профессию выбрал себе под стать. 

- Хочешь поговорить о моих обязанностях? – Мужчина напротив меня неприятно улыбнулся. Столько лет прошло, но, казалось бы, он совсем не изменился. Разве что глаза... они стали другие. 

- Нет, я не это хотела сказать, - тут же покачала головой, пытаясь не дать развиться подступавшему конфликту.

- А что ты хотела сказать? – Залим бросил на меня нечитаемый взгляд. Ровно такой, как семнадцать лет назад. Несмотря на время, которое прошло с тех пор, я помнила его, как вчера. – Знаешь, что я думаю, - медленно начал он. – Что неважно, что ты сейчас скажешь. Или не скажешь. Моего ответа это не изменит. Я не стану так рисковать.

- Рисковать? – я вскинула на него взгляд. – В чем же твой риск, если на операционном столе будешь лежать не ты…

- И что? Включи мозги!

- Разъясни мне, я не знаю всех медицинских тонкостей… - прошептала я, нервно сминая в руках носовой платок.

- Хорошо, - Залим выдохнул, откинулся на спинке крутящегося стула, сложил переплетенные пальцы перед собой. – Я хирург. С отличной репутацией, иначе я бы не заведовал целым отделением. Я не хочу хвастаться, но на моем счету множество самых сложных операций и практически все успешные. Это очень большой рейтинг, высокий бал. Репутация, которая в будущем откроет мне двери в любую клинику мира.

- И… как одно мешает другому?

- Твой отец – не жилец. И здесь даже я не помогу. – Холодный тон, не менее холодный взгляд. А у меня все перевернулось, зажглось пламенем, выжигая внутренности. Приговор моему родному человеку. Моему отцу. Единственному близкому, что был у меня на свете. Так легко. Так просто. Словно речь шла о погоде или курсе валют.  – Я – хороший врач, но есть потенциально провальные операции. И браться за них – значит портить себе рейтинг. У него нет шансов, Рада. Тебе лучше принять этот факт и смириться. Отпустить его.

- Этому вас учат на меде? – непонятная злость всколыхнулась во мне, поднялась волной, вылилась наружу ядовитыми словами. – Как прощаться с пациентами? Этому ты учился, как хирург? Я думала , что твоя работа – помогать людям, а не молоть языком. Для этого вроде бы есть отделение психологии!

- Болезнь слишком серьезная, слишком запущенная, он не операбелен, спроси у любого другого врача! И не смей повышать на меня голос в моем же кабинете, - прошипел Шиков, резко отдергивая меня, заставляя вернуться обратно на Землю. – Ты думаешь, что лучше меня знаешь, каковы шансы у пациента на то, чтобы выжить? Ты идиотка, если полагаешь, что это так! И ты вовсе не учитываешь сопутствующие болезни и возраст своего отца! Я понимаю, что тебе этого не хочется, но реальность именно такая, какой описываю ее я!

- Он не так стар… он не так стар, чтобы умирать… - прошептала я, смахивая слезы с глаз, пока они не успели пролиться. – Ты просто не хочешь… - едва слышно произнесла я. – Мы оба знаем, что не хочешь, но не можешь в этом признаться…

- С чего ты решила? – Тон, которым Залим это произнес, заставил спину и руки покрыться мурашками. Холодный, нет, ледяной, полный расчета и неприязни. – Мне несложно признаться в том, что я не собираюсь ставить на кон свою карьеру ради твоего папаши, - последнее слово он практически выплюнул. Лицо собеседника исказила гримаса отвращения и злости. – Как он там про меня говорил? Дикарь и невежда, кажется он пророчил мне будущее за решеткой или в ближайшей сточной канаве. Ты же это помнишь?  - Он улыбнулся, до боли напоминая мне маньяка. – И ты думаешь, что я буду впрягаться ради него?

- Но ты же врач… ты давал клятву… Это же должно что-то значить!

- Такое стечение обстоятельств, как это, позволяет мне закрыть глаза на эту клятву. – Он вздохнул, что-то обдумал, а затем встал со своего места. – Да и потом, я не единственный кардиохирург в нашем огромном городе…

- Но ты лучший… - Я поднялась вслед за ним. – Все о тебе говорят. Все только и болтают о том, что ты хирург от Бога, что лучший в своем деле, что пойдешь далеко, что очень добрый и у тебя есть совесть…

- Возможно, все это и правда. Но не для тебя. – Залим указал мне рукой на дверь.

- Есть что-то… есть хоть что-то, что заставит тебя передумать? – Взмолилась я, надеясь, что в душе бывшего осталась хоть какая-то толика тепла ко мне. Но я поняла ответ еще прежде, чем он открыл рот и заговорил. По глазам. Черным. Горящим. Злым. Нет, он ни за что не согласится. Даже если приставить ему дуло к виску.

- Нет.

- Но пожалуйста… Залим…

- Тебе пора, - стало мне холодным ответом. 

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Я вернусь… ты же знаешь, что я вернусь… я не отступлюсь. Это мой отец! Мой единственный родственник, моя семья. У меня больше никого нет и я сделаю все, что от меня зависит…

- Знаю.

- И? Что, тебя это устраивает?

- Нет. Но в следующий раз я вызову охрану и тебя отсюда уведут в наручниках. Такое тебя устроит?

- Не могу поверить, что ты стал таким…

- Каким?! – В одночасье изменился Шиков, маска холодности спала окончательно, гнев исказил лицо. – Каким я должен был стать и как должен относиться к твоему ублюдочному отцу, который сделал все, чтобы разрушить мою только начавшуюся жизнь? Вспомни, что он делал!

- Я…

- Вспомни! – заорал он, а его слова эхом разнеслись по кабинету, ударились о белые стены с плакатами и вернулись обратно, погружая меня в прошлое.

Да, отец был с ним жесток. Чрезмерно, неоправданно жесток.

Моя первая любовь. Большая, настоящая, единственная.

Мы с Залимом оказались студентами одного и того же экономического факультета и чувства наши оказались взаимными. Стоило нашим взглядам единожды пересечься, как и он, и я поняли – это оно. То самое чувство, о котором слагают книги, песни, легенды, которое проносят сквозь жизнь, которое ищут, к которому стремятся, за которое умирают. Любовь.  Прекрасная, юная любовь. Которой не суждено было вырасти в крепкую семью.