- Стой-стой, не дергайся, пожалуйста, кажется, у тебя вывихнуто плечо, - констатировал Шиков через несколько секунд беглого осмотра.

Нет, я ни за что бы не стала менять своего решения. Моя боль не стоила жизни ребенка, только, какого же было мое удивление, когда немного оправившись от болевого шока и находясь уже в отделении травматологии, я узнала, что спасенный мной малыш – сын моей бывшей любви.

- Я введу обезболивающее, этого должно хватить. Но оно должно подействовать, пожалуйста, старайся не шевелиться это время, - дал указания Залим прежде, чем вооружиться острой иглой. Я сглотнула и отвернулась, стараясь не думать о том, что нечто очень острое находилась в считанных сантиметрах от моего тела.

- Главный хирург разве должен заниматься вправлением костей?

- Скажи спасибо, что они целые, и мы обойдемся без операции, - хмыкнул Шиков. – Все могло быть гораздо хуже, - констатировал он.

Мы были в палате одни, Залим сам вызвался возиться со мной лично, отпустив дежурного травматолога отдохнуть, да попить кофе. Возражать ему никто не стал.

- И хорошо, что все произошло на территории больницы, ты не усугубила травму, пока ехала за первой помощью, - Залим сделал укол, заставив меня зашипеть, а затем отошел от меня, чтобы что-то переложить на столике с инструментами, а затем снять перчатки. В конечном итоге, он присел напротив, и я смогла спросить о том, что давно хотела.  

- Это твой сын? – Оно и без того уже было ясно, но я все же задала крутившийся на языке вопрос.

- Мой, - он коротко кивнул.

- Не похож на тебя…

- Да, в мать пошел, - снова короткий кивок.

- Прости, а почему… почему Саша?

Залим усмехнулся, мол, было бы странно, если бы не спросила.

- Помнишь дядю Сашу?

- Черт, - я хмыкнула, - точно, конечно! – Как я сразу не догадалась. Залим рассказывал о нем, когда мы были еще в отношениях. Лучший друг отца, с которым они вместе воевали в какой-то горячей точке. Он спас сослуживца во время какой-то сложной операции, и Залима хотели назвать Александром, но бабушка по папиной стороне не разрешила, выбрав то, что посчитала нужным сама. Никто не посмел перечить старшей женщине, но Залим, видимо, нарушил вековые традиции. Я помню, что он говорил, что без дяди Саши не было бы его отца, его самого а, значит, и его сына тоже. – Как я сразу не подумала. - Я отвернулась в сторону, выглянула в окно. Заметила, что поднялся ветер, который начал качать кроны высоких, вековых деревьев. – А что за машина, что едва не убила нас? – после этого вопроса Шиков изменился в лице, глаза потемнели, губы сжались в тонкую полоску.

- Эта свинья мне ответит.

- Кто он?

- Муж одной женщины… пациентки.

- Пациентки?

- Она умерла неделю назад. На операционном столе.

- У тебя?

- Да.

- Ты… ты виновен в ее смерти, Залим?

- Я не виноват! – резко отрезал Шиков. – То есть, в том, что случилось, нет ничьей вины. Это не врачебная ошибка, - уже спокойнее добавил он. – Я понимаю, что он – убитый горем вдовец, но сделанное перешло границы. Я не я, если не прикопаю этого ублюдка, - прорычал бывший жених, сжимая руки в кулаки.

Я понимала его злость. Еще бы. Какой отец, какой родитель позволит обидеть своего ребенка? Любой бы гневался на месте Залима.

- Где сейчас Саша?

- С медсестрами, он у меня еще тоже получит!

- За что? – я нахмурилась, моя реакция на эти слова оказалась однозначной – мне не понравились слова Залима.

- Сбежал из-под присмотра, подошел к незнакомому человеку, итог – могло произойти, что угодно!

- Он ребенок… ему, наверное, стало скучно, он пошел прогуляться… - На мое удивление, Шиков не стал огрызаться или не попросил не лезть не в свое дело, только пожал плечами в ответ.

- Ладно, - он взглянул на наручные часы, - думаю, уже можно приступать.

- Это будет больно? – Я сглотнула от страха, липкой паутинкой пробежавшего по позвоночнику.

- Рада…

- Будет, - я покивала глупости своего вопроса и опустила голову. Я всегда боялась боли. И, честно говоря, врачей не особо любила. Боялась их. Даже форма их меня пугала, отталкивала, а на Залиме как раз была зеленая, жуткая, еще и перчатки снова успел надеть.

- Я все сделаю быстро, не успеешь заметить, - он улыбнулся. Впервые за все то время, что мы вынужденно общались из-за болезни моего отца, он сделал это открыто, не зло, я бы даже сказала, по-дружески. И впервые за все это время, он разговаривал со мной, как с человеком. Черт, да это стоило вывихнутого плеча. – Только не напрягайся. И, главное, не бойся, - уже тише добавил он, подходя вплотную.

Нет, что я могу сказать, страх ушел. Ушел, да… появилось иное чувство. Залим давно не был так близко ко мне. Оказалось, что он все еще пользовался своим любимым одеколоном. А еще я успела рассмотреть небольшие изменения в лице, например, между бровями залегла совсем маленькая складка, кажется, кто-то много хмурился. А вот глаза у него остались прежними. Темно-карие, как горячий шоколад, который он каждое утро приносил мне с собой в университет, чтобы я не мерзла на парах.

- Господи боже мой! – Наверное, мой крик разлетелся на весь этаж травматологии. Никогда в жизни я не испытывала такой дикой, острой и резкой боли.

- Все-все, - зашептал Залим, призывая успокоиться. – Все прошло, закончилось, - он отошел от меня, поднял руки вверх, демонстрируя, что больше не причинит вреда.

- Проклятье… - я прикрыла глаза, сжав зубы.

- Нужно будет только еще кое-что сделать.

- Что, Залим, что? Просто прикончи меня уже, - он только тихо рассмеялся в ответ на мой призыв.

- Наложу повязку и отвезем тебя домой.

- Что хочешь, делай, что хочешь, - я покачала головой, понимая, что не владею ситуацией ни на йоту.

- Я так и не сказал…

- Чего? – Нехотя я открыла глаза и взглянула на своего собеседника.

- Ты спасла моего сына. Вряд ли он пережил бы удар огромного внедорожника на той скорости, на которой тот несся. Я сглупил, не просто взял ребенка на работу, но еще и оставил его без присмотра. Мог за это поплатиться. Страшно поплатиться. Я твой должник. Спасибо тебе. – Залим выглядел серьезным, и говорил тихо, но очень твердо.

- Пожалуйста.

Я не стала возражать, когда Шиков взялся отвезти меня домой лично. Я только уточнила, не затруднит ли его это, но бывший заверил, что его смена закончилась, и мы можем ехать.

Поначалу я собиралась было вовсе отказаться от этой мысли, как-никак, повидать папу я сегодня не успела, но Залим заверил, что мне нужен отдых и сон, а обезболивающее подействует, как седативное в любом случае, поэтому я буду напоминать родителю скорее зомби, нежели человека. Поспорив лишь для проформы и позвонив папе предупредить, что не смогу сегодня прийти, потому что меня срочно вызвали на работу, я послушно сделала все, что мне велели.