Сама, Наталия, ты не можешь это решить, данная привилегияпринадлежит мировым до­мам моды. И не спорь со мной — умывайся и за­втракать! —Мама вышла из комнаты, и Наташа снова ударила по струнам, наслаждаясь звукамимузыки.

За завтраком родители зачем-то завели разго­вор о празднике.

Аня, ты пригласила кого-нибудь на день рож­дения? — спросиламама. — Надо накрыть стол, организовать развлечения.

Зачем? — запротестовал папа. — Она уже взрослая. Дадим ейденег, пусть с друзьями в кафе посидит.

Аня оторвалась от тарелки с невкусной кашей.

Мне некого приглашать, у меня нет друзей.

Ты в этой школе уже две недели. Что, ни с кем еще непознакомилась? — изумилась мама.

На день рождения приглашают друзей, а не тех, с кем простопознакомились.

Ира, не дави. Она еще не успела адаптиро­ваться. Можемотлично посидеть вечером в се­мейном кругу. — Папа стал наливать себе кофе,неловко задел чашку, и мама едва успела поймать ее. Горячий напиток расползалсяпо столу.

— Аккуратнее. Совсем безрукий! — Мама схватилатряпку и принялась промокать лужу.

Отец молчал, только покорно приподнимал по очереди все чашкии тарелки на столе.

Анины родители постоянно ссорились с тех пор, как семьяпереехала из Екатеринбурга в Мос­кву. Некая фирма объявила конкурс на созданиепроекта торгового центра, и папа Ани — Михаил Алексеевич, архитектор — выиграл.С ним заключили контракт и пригласили в столицу.

Мама, Ирина Петровна, теперь очень боялась, что папапотеряет эту работу. Вот и сейчас она снова заговорила о проекте:

Миша, ты поговорил с заказчиком?

Он требует слишком серьезных изменений в проекте... Япротив.

Господи, неужели непонятно, кто платит, тот вправепотребовать любых изменений. Нравится тебе это или нет...

Михаил Алексеевич помолчал, словно набирал­ся решимости, ивыдохнул:

Ирина, его требования извращают мою идею. Интерьер долженнапоминать инсталляцию, а не блошиный рынок. Ты сама училась в архитектур­ном ипонимаешь, что...

Да я понимаю! — резко оборвала мама. — И хочу напомнить, чтоя бросила учебу из-за тебя. Все это время ты мог заниматься тем, что тебенравится. Ты же у нас талант! Но пойми, ситу­ация изменилась, а ты своимупрямством добь­ешься только одного — тебя просто вышвырнут с работы, и мыокажемся на улице, потому что не сможем расплатиться с долгами за эту квартиру!

Мать резко выдернула тарелку у отца из-под носа и швырнула враковину. Аня посмотрела на часы.

Я, пожалуй, пойду — пора в школу.

А посуду я за тобой буду мыть? — возмутилась мама.

Не срывайся на ребенке, я вымою, — всту­пился папа. — Иди,Аня. Ир, у человека день рож­дения все-таки.

Когда у меня был день рождения, никто за меня посуду не мыл.Никто не догадался... — буркнула в ответ мама.

В своей комнате Аня вынула из рюкзака толс­тенную тетрадь —личный дневник — и записа­ла: «Зачем меня назвали этим дурацким именем?Родители назовут тебя, как им нравится, а ты по­том мучайся всю жизнь... Аня —самое простое, самое обычное имя. Заурядное имя — заурядная жизнь. Сплошнаяскукотища...» Но тут ее по­звала мама, и девушка, быстро сунув дневник врюкзак, вылетела в коридор.

Около школы Аня увидела ЕГО — свою единст­венную ибезнадежную любовь — Антона из па­раллельного 10 «А». Парень стоял со скейтомпод мышкой в компании друзей и увлеченно о чем-то говорил. Аня села на скамейкув школьном дворе, достала книгу и, делая вид, что читает, периоди­ческипоглядывала на ребят.

У соседней скамейки толпились девчонки. Са­мая заметнаясреди них — местная звезда Поли­на Зеленова — ловила восхищенные взгляды пар­ней,пытающихся ее развеселить. Она ходила на курсы при модельном агентстве и дажеснялась в рекламе плавленого сырка, так что конкуренток у Зеленовой не было.

Внезапно Анин одноклассник Семенов сорвал шапку с головыодного из парней и перекинул ее друзьям. Завязалась потасовка. В прыжке запорхающей шапкой Семенов толкнул Антона и выбил у него из рук скейт. Доскапокатилась к скамейке, на которой сидела Аня, — девушка поспешно уткнулась вкнигу.

— Семенов, ты совсем, что ли? Вали отсюда, придурок!— услышала Аня.

Антон совсем рядом; подойдя к ней, он пытался вытащить скейтиз-под скамейки.

Извини, ты не можешь встать?

Что? — Аня сделала вид, будто только что заметила парня.

Подвинься, пожалуйста!

А, да, конечно...

Спасибо!

Достав скейт, Антон внимательно оглядел Аню, потом прочиталфамилию автора книги.

— Вудхауз? Мне он тоже нравится.

— Что? — выпалила Аня.

От волнения она резко встала, зацепилась лям­кой рюкзака заскамейку и, потеряв равновесие, схватилась за Антона. Книга упала на землю, иАнтон нечаянно наступил на нее.

— Осторожно... Ой, извини... Я подниму... —вежливоулыбнулся парень.

Аня выхватила у него свою книгу. Оконча­тельно смутившись,она неловко задела Антона

рюкзаком и, даже не извинившись, поплелась к школьномукрыльцу.

— Это наша новенькая — Аня Прокопьева,—отрекомендовал подоспевший Семенов. — Только что из тайги...

Аня поднималась по лестнице, ничего не сооб­ражая отсчастья: ОН с ней заговорил (спасибо Вудхаузу!).

Привет! Это ты новенькая? — Кудрявая ры­жая девушка стоялаперед ней. — Я Женя.

А я Аня, — кивнула Аня.

Ну вот и познакомились. Меня две недели не было, я болела. Атут мне сказали, что у нас новенькая, вот я и пошла тебя искать. Ты уже всезнаешь или тебе рассказать?

Ну ... в общих чертах.

Значит, так. Школа у нас тупая, но веселая. Шрек, нашдиректор, — мужик прикольный, но лучше его не доводить. Охранник на входе —дядя Петя, с ним всегда можно договориться, он добрый. Что там еще? — Женяприсела на подоконник и махнула рукой в сторону. — Там у нас буфет. Кормят таксебе, но, если войти в доверие, в долг дадут. Так... Из учителей самая грымза —алгебраичка Борзова, ее кличка Тер­минатор. Кстати, у нее фишка есть — вызоветна одном уроке, ты ответишь и расслабишь­ся, а она тебя — бац! — и на следующийдень опять...

Ой, а я домашку не сделала! Она меня на прошлом урокевызывала, — спохватилась Аня.

На, списывай, только быстро! — Женя про­тянула ей тетрадь.

Аня подложила под тетрадку свой дневник и застрочила.

Спасибо, так выручила!

У меня все списывают, — отмахнулась Же­ня. — Я отличница.