На электронном табло появилась долгожданная надпись:

«Самолет авиакомпании „Пулково“ рейс 1467 Черноморск —Петербург приземлился».

Толпа встречающих взволнованно колыхнулась и двинулась кограждению. Какая-то старуха истерично взвизгнула — ее едва не затоптали. Еевизг не встретил понимания в среде встречающих, все были слишком взволнованыпредстоящей встречей с родными и близкими.

И почему только атмосфера вокзала или аэропорта так волнующедействует на нас?

Почему нам так не терпится встретить свою тетку из Рязаниили двоюродную сестру из Крыжополя, которую мы видели, может быть, два раза вжизни и о которой до сих пор почти не вспоминали? Почему мы расталкиваемокружающих и проталкиваемся к ограждению, чтобы увидеть ее самыми первыми ирадостно завопить:

— Я здесь, тетя Липа!

Наверное, сам воздух вокзала, а тем более аэропорта вызываеттакой странный будоражащий эффект.

Только один мужчина лет тридцати пяти, с приятной, но незапоминающейся внешностью, не поддался общему ажиотажу и остался стоять чутьпозади толпы. Он поступил так не потому, что на него не действовала волнующаяатмосфера, и не потому, упаси боже, что плохо относился к той, которую приехалвстречать. Нет, единственной причиной его сдержанного поведения, точнее, егоединственным виновником был крошечный песик породы чихуахуа, которого мужчинабережно держал за пазухой. Мужчина боялся, что возбужденные граждане могутненароком причинить вред его маленькому любимцу или сама нервозная атмосферавзвинченной толпы плохо скажется на нервной системе песика.

Тем более что для этого были некоторые основания. Песикбеспокоился, вертелся и тоненько повизгивал.

— Пу И, будь мужчиной, — строго проговорилхозяин. — Подожди еще несколько минут, скоро она появится.

Следовательно, песика звали Пу И. Этим необычным,экзотическим именем его наградили в честь последнего китайского императора. Егозаботливого хозяина звали Леонидом Марковым, хотя в узком кругу друзей изнакомых он отзывался на аристократическую кличку Маркиз. Леня Маркиз былкрупным специалистом необычного и не слишком законного профиля. Онспециализировался на бескровном и безболезненном отъеме денежных знаков у тех,чьи карманы, сейфы и банковские счета были этими самыми знаками переполнены добезобразия. Сам себя он называл мошенником экстра-класса, а иногда, в минутыдушевного подъема, величайшим мошенником всех времен и народов, и для такойхарактеристики, безусловно, имелись все основания. Работал он не один, а в парес девушкой удивительных способностей по имени Лола, бывшей театральной актрисойи любящей хозяйкой Пу И. Именно ее они с песиком и встречали в данный момент.

Лола летала в гости к своей черноморской тетке КалерииИвановне.

Она хотела взять Пу И с собой, но Леня был тверд:неизвестно, как скажется на хрупком здоровье песика перемена климата идлительный перелет. Лола очень тяжело переживала расставание со своимчетвероногим любимцем, но сделать ничего не смогла и вынуждена была уступитьгрубой силе.

И вот теперь наконец миг воссоединения приближался.

Из глубин аэропорта потянулись первые пассажирычерноморского рейса. Их можно .было безошибочно отличить от всех остальных погустому южному загару, по огромным, многопудовым клетчатым сумкам с овощами,фруктами и прочими дарами щедрой южной земли, а также по громким гортанным выкрикам,которыми они издалека приветствовали своих родственников:

— Гэй, Галю, это же ж я! Это ж я, твоя тетя Зина! Дакакая же ж ты стала бледная да худая! Ну ничего, я маленько помидорков и салапривезла, подкормлю тебя!

— Ой, Боря, ты что же так отощал? Через тебя жерасписание видно! У вас здесь в Питере что — уже опять голод?

— Вот, Пу И, теперь ты видишь, как хорошо, что ты неполетел вместе с Лолкой! — серьезно внушал Леня песику. — Там тебя занеделю раскормили бы до размеров ротвейлера, и ты научился бы гавкать густымчерноморским басом!

Пу И не разделял опасений хозяина. Он высунулся как можнодальше из-за пазухи и умильно всматривался в плотную толпу пассажиров. Леняподумал было, что песик увидел свою хозяйку, но присмотревшись внимательнее,понял, что тот не сводит глаз с хорошенькой мальтийской болонки.

— Пу И, дружище, возьми себя в лапы! строго проговорилМаркиз. — Я понимаю, она, конечно, очень мила, и эта пушистая челочка ейочень к лицу.., то есть к морде, но мы здесь по делу. Лучше смотри, не появиласьли на горизонте твоя непутевая хозяйка.., она, как всегда, заставляет себяждать…

Действительно, поток пассажиров редел, а Лолы все еще небыло видно.

Хозяйка болонки, крупная загорелая дивчина с пышной гривойвыгоревших на южном солнце светлых волос, остановилась неподалеку от Маркиза,обмениваясь приветствиями с такой же крупной теткой среднего пенсионноговозраста. Ветреная болонка, пользуясь моментом, беззастенчиво строила Пу Иглазки. Песик неожиданно вывернулся из Лениных рук, соскочил на пол и припустилпрямиком к легкомысленной кокетке.

— Пу И, паршивец, стой! — закричал Леня,бросившись следом…

Но вдруг его с двух сторон схватили твердые руки, и неоставляющий сомнений голос проговорил прямо над его ухом:

— Пройдемте с нами, гражданин Марков!

— Пу И! — отчаянно воскликнул Леня, провожаявзглядом убегающего песика, и только после этого оглянулся на неизвестных,крепко державших его за локти.

— Кто вы такие?

— Служба безопасности аэропорта! — проговорилкоренастый мужчина в мятом черном костюме и свободной рукой сунул Лене под носкакую-то красную книжечку.

— А в чем, собственно, дело?

— Пройдемте с нами, вам все объяснят! неприязненнодобавил второй мужчина, повыше и похудее, но в таком же черном, таком же мятоми так же плохо сшитом костюме.

Леня замолчал и вынужден был подчиниться силе, хотя его иочень беспокоила судьба сбежавшего Пу И.

Его провели в боковой коридор, втолкнули в небольшуюпрактически пустую комнату, на двери которой красовалась довольно страннаятабличка:

«Отдел невостребованной корреспонденции. Посторонним входвоспрещен».

Один из мужчин ловко обшарил Ленины карманы и вдруг жестомпровинциального фокусника вытащил откуда-то пластиковый мешочек с белымпорошком.

— О как! — радостно воскликнул второй. —Будем оформлять задержание и изъятие! Что-то мне подсказывает, что в этомпакетике не зубной порошок и не средство для чистки сантехники!

— Ну, ребята, — огорчился Леня. — Грубоработаете! Я сам цирковое училище заканчивал, у меня по фокусам была твердаяпятерка! Но до такой грязной работы я никогда не опускался! Такая подстава ни водном суде не пройдет!