* * *

Тормандское королевство. Пятьдесят лет назад

Молодой человек, глава монастырской школы при Нардосском соборе Великой Триады, стоял в одиночестве на широкой террасе юго-восточного крыла замка Агмаар. После недавнего философского разговора с кардиналом Аккартом его красивое волевое лицо вновь обрело выражение привычной задумчивости.

— Кому много даётся — с того много спрашивается, — назидательно поведал Мелкору Его Высокопреосвященство. — У вас прекрасное будущее, Мелкор Аровьяр, не теряйте голову из-за женщины! Сиятельная Алоис Феррен совершенно не подходит вам.

Да, карьера Мелкора развивалась так же стремительно, как и рос его авторитет в университете. Его лекции были необыкновенно популярны и привлекали к себе внимание всех, а не только подданных Тормандского королевства.

«Весь смысл моей жизни лежит в познании…», — повторял Мелкор про себя неустанно, пока не встретил её — девушку из благородной, но разорившейся семьи.

Прекрасную Алоис пригласил к себе глава дома Соррано в качестве компаньонки для своей дочери — юной Сионы.

Молодой человек по имени Раф — брат Сионы — которого Мелкор считал своим лучшим другом, часто приглашал его в дом не только для чтения известных философских трактатов: приятели часто устраивали дружеские поединки и выезжали вместе на охоту.

Тогда Мелкору казалось, что друг пытается связать его с Сионой, хотя всем было известно о далеко идущих планах молодого философа занять место в высших сферах церкви. Да и сам он считал, что его привязанность к юной особе была чисто дружеской…

На одном из весенних праздников в родовом замке Соррано он встретил Алоис и, заглянув в её чудесные сияющие глаза, воспылал к девушке любовью.

Это безумное, сжигающее Мелкора чувство стало его проклятием, превратив философа и наставника в глупого мальчишку, не думающего ни о каких преградах. Он забыл о своём желании заслужить прочное расположение вышестоящих покровителей, забросил свои лекции и учения, забросил всё.

Потратив все сбережения на покупку небольшого поместья, молодой человек благоустраивал их будущий дом с безумным предвкушением счастья, словно подготавливая достойную оправу для своей драгоценной жемчужины, красавицы Алоис.

Не в силах больше сдерживаться, Мелкор решил посвятить девушку в свои планы. Да, ещё на прошлой неделе влюблённый философ мечтал об их тайном венчании и был готов умолять Алоис на коленях, чтобы та не отказалась.

Но судьбе было угодно распорядиться иначе…

В памяти опять всплыл тот недавний вечер, когда Мелкор подслушал ненароком разговор Рафа с сестрой…

Стоя за колонной в библиотеке замка Соррано, он услышал, как двое столь близких ему людей смеялись над его глупостью.

Раф поведал Сионе, что уже давно спит с Алоис, которая исполняет все его прихоти в постели. По словам теперь уже бывшего друга, девушка сама предложила себя в качестве любовницы.

Сиона вскричала:

— Мелкор скоро обо всём узнает! Я помню, ты обещал воспользоваться родовой магией и превратить его на несколько дней в моего раба. Ты по-прежнему считаешь, что мне нужна подобная игрушка в постели? После того, как глупец положил глаз на твою любовницу, он стал мне противен, дорогой. Просто избавься от него…

На что Раф ответил:

— Неужели ты думаешь, что я всерьёз бы позволил какому-то «недосвященнику» дотронуться до собственной сестры? Мне и самому надоели его попытки переспать с Алоис…

Нет, Мелкор не бросился на бывшего друга, не стал он и вымещать свою злость на его любовнице. На жёстком, как каменная маска, лице философа не дрогнул ни один мускул, хотя сердце его бешено билось, а в глазах горел дикий огонь…

Дождавшись, пока библиотека опустеет, он вытянул вперёд руку и в одно растянувшееся вечностью мгновение крепко сжал кулак, выпуская внутреннего демона наружу.

Ярость затопила душу обжигающей волной…

Если бы кто-нибудь в этот момент увидел Мелкора, то ужаснулся бы странной метаморфозе. Его лицо стало бесформенным и расплывчатым с какими-то неопределёнными очертаниями.

Тёмная сторона его души возликовала, и, в неистовом порыве изнывая от желания завладеть им полностью, бросила его сознание в кишащую демонами бездну. Оцепенев, вторая половинка души Мелкора наблюдала, как вокруг собираются угольно-чёрные твари, не в силах вернуться назад.

И вдруг чернота, окружавшая его, растворилась, и он вновь обрёл контроль над своим телом и сознанием.

«Никакой быстрой расплаты не будет, ибо им уготованы судьбы хуже смерти…», — мысленно вынес приговор будущий кардинал Тормандского королевства и, сделав пару осторожных шагов в сторону, бесшумно растворился в темноте коридора…

Поздней ночью Мелкор пришёл в дом посещавшего его лекции молодого аристократа. Ходили слухи, что тот водил дружбу с Тёмными культистами.

Словно дожидаясь, с дивана ему навстречу поднялся высокий человек в сером балахоне и белом капюшоне.

Мелкор взглянул в его горевшие фанатичным огнём глаза и произнёс:

— Я хочу, чтобы ты провёл ритуал призыва Высшего демона. Мне нужно увидеть моего настоящего отца…

Вильтранское королевство. Пятьдесят лет назад

Время приближалось к четырём утра, и небо на востоке уже начинало светлеть. Сумерки неприметно таяли, и где-то вдали заливался звонкими трелями первый утренний пересмешник, радостно приветствуя нарождающийся день…

Впереди небольшого отряда по выложенной крупными каменными плитами дороге ехал высокий широкоплечий всадник на огромном вороном коне. Вершины далёких гор уже заалели, и перед ним открывался великолепный вид на замок, расположенный в живописной долине между мерцающими серебром озёрами.

Гордо восседающий на боевом коне герцог Талейн Арлейский возвращался не с пустыми руками — целью его похода было очищение владений от внезапно появившихся Приспешников Зла…

Пробравшись в логово Тёмного сестринства и разобравшись с одержимыми культистами, он оставил в живых единственную не отмеченную знаком бездны адептку.

Она лежала на пропитанном кровью ковре перед алтарём бесстыдно нагая и равнодушно ожидала своей участи. Лицо её было так же спокойно и безмятежно, как и застывшее в неподвижности тело.

Герцог приказал закутать её в долгополый плащ, связать и бросить в клетку. Он не стал терять времени на допрос лишившейся рассудка молодой женщины.

Однако, если бы он присмотрелся чуть внимательнее, то наверняка бы заметил, что выражение её странных ярко-зелёных глаз было далеко не безмятежным. Что-то зловещее и повелительное таилось в их бездонной глубине.

Но Талейн не желал задерживаться ни минуты, зная, что его прекрасная Амарелла изнывает от напряжения и тревоги. Она наверняка уже ждёт своего мужа у ворот замка, утренний ветерок треплет её золотые волосы, а прекрасные голубые глаза полны слёз…