– По-твоему, моя дочь вышла за тебя из-за твоего титула иположения?

На сей раз в смехе Дерека не слышалось особого веселья.

– А по-вашему, это был брак по любви? – спросил он.

– В Париже десять лет назад ты говорил совсем другое, –медленно произнес миллионер.

– В самом деле? Вполне возможно. Рут была красива, как ангелили святая, шагнувшая из церковной ниши. У меня были прекрасные идеи покончитьс прошлым, остепениться и зажить семейной жизнью в лучших английских традицияхс обожающей меня красавицей женой. – Он снова горько усмехнулся. – Полагаю, вымне не верите?

– Я не сомневаюсь, что ты женился на Рут ради денег, –равнодушно ответил ван Олдин.

– А она вышла за меня ради любви? – иронически осведомилсяДерек.

– Разумеется, – кивнул ван Олдин.

Несколько секунд Кеттеринг молча смотрел на него, потомзадумчиво ухмыльнулся:

– Вижу, вы и впрямь в это верите. Как и я в свое время. Ноуверяю вас, мой дорогой тесть, что у меня очень скоро открылись глаза.

– Не знаю, на что ты намекаешь, – отрезал тот, – и неинтересуюсь этим. Ты обошелся с Рут чертовски скверно.

– Согласен, – беспечно кивнул Дерек, – но она вся в отца.Под бело-розовой мякотью тверда как гранит. Мне говорили, что вы всегдаотличались жесткостью, но Рут покруче вас. Вы хоть одного человека любитебольше, чем себя, а она – никого и никогда не полюбит.

– Довольно! – рявкнул миллионер. – Я пригласил тебя, чтобысообщить о своих намерениях честно и откровенно. Моя дочь должна бытьсчастлива, и я об этом позабочусь.

Кеттеринг поднялся и встал у камина, бросив сигарету в очаг.

– Интересно, что вы под этим подразумеваете? – спокойноосведомился он.

– А то, что тебе лучше и не пробовать защищаться в суде.

– Это угроза?

– Можешь понимать, как тебе будет угодно, – отрезал ванОлдин.

Дерек придвинул стул к столу и сел напротив тестя:

– А предположим, я просто ради интереса буду защищаться?

Миллионер пожал плечами:

– Тебе не на что опереться. Спроси своих адвокатов – онитебе все растолкуют. О твоем поведении судачил весь Лондон.

– Очевидно, Рут взбрыкнула из-за Мирей. Глупо. Я ведь невозражаю против ее друзей.

– О чем ты? – резко спросил ван Олдин.

Кеттеринг рассмеялся:

– Вижу, сэр, вы не все знаете и к тому же предубеждены, чтовполне естественно.

Взяв шляпу и трость, он направился к двери, но,остановившись, сделал последний выпад:

– Давать советы не по моей части, однако в данном случае ябы посоветовал, чтобы между отцом и дочерью было побольше откровенности. – Ипрежде чем его собеседник успел вскочить на ноги, быстро вышел, закрыв за собоюдверь.

– Что, черт возьми, он имел в виду? – пробормотал ван Олдин,снова опускаясь на стул.

Его опять охватило беспокойство. По-видимому, он и в самомделе чего-то не знал. Подняв телефонную трубку, миллионер попросил соединитьего с домом дочери.

– Алло! Это Мэйфер 81907? Миссис Кеттеринг дома? Ушла наленч? Когда вернется? Не знаете? Нет, спасибо, передавать ничего не нужно. – Онсердито опустил трубку на рычаг.

В два часа дня ван Олдин нетерпеливо расхаживал по комнате,поджидая Гоби. Последний появился в десять минут третьего.

– Ну? – резко встретил его миллионер.

Однако маленький человечек предпочитал не спешить. Сев застол, он вынул довольно потрепанную записную книжку и начал читать монотоннымголосом. Ван Олдин внимательно слушал с возрастающим удовлетворением. НаконецГоби умолк и выжидательно посмотрел на мусорную корзину.

– Хм! – произнес миллионер. – Звучит убедительно. Делоразрешится в мгновение ока. Полагаю, свидетельства из отеля надежны?

– Абсолютно, – ответил Гоби, злорадно глядя на позолоченноекресло.

– К тому же по части финансов он на мели. Говорите, пыталсяполучить ссуду? Да он уже выкачал практически все возможное под залог будущегонаследства. Как только распространятся сведения о разводе, ему не занять ницента. Более того, все его долговые обязательства выкупят какие-нибудь ловкиеворотилы и начнут на него давить. Он у нас в руках, Гоби! Теперь ему невырваться! – Ван Олдин стукнул кулаком по столу. Лицо его было мрачным и в тоже время торжествующим.

– Информация выглядит удовлетворительно, – тонким голоскомподтвердил Гоби.

– А сейчас мне нужно заглянуть на Керзон-стрит, – сказалхозяин дома. – Очень вам признателен, Гоби. Вы молодчина.

На губах маленького человечка мелькнула довольная улыбка.

– Благодарю вас, мистер ван Олдин. Я старался изо всех сил.

Однако миллионер не сразу отправился на Керзон-стрит.Сначала побывал в Сити, где у него состоялись две деловые встречи, еще большеулучшившие его настроение. Оттуда поехал на метро до Даун-стрит. Когда он ужешел по Керзон-стрит, из дома 160 вышел мужчина и двинулся ему навстречу. Накакой-то момент ван Олдину показалось, что это Дерек Кеттеринг, – рост и фигурабыли похожи. Но когда они оказались на тротуаре рядом, он увидел, что этотчеловек ему незнаком. Впрочем, не совсем незнаком – его лицо пробудило смутныевоспоминания и ассоциировалось с чем-то весьма неприятным. Миллионер тщетнонапряг память и, раздраженно тряхнув головой, двинулся дальше. Он терпеть немог пребывать в недоумении.

Рут Кеттеринг явно поджидала отца. Когда он вошел, онаподбежала к нему и поцеловала:

– Ну, папа, как дела?

– Превосходно, – ответил тот, – но мне нужно поговорить стобой, Рут.

Почти инстинктивно он ощутил изменение, произошедшее вдочери, – радость встречи сменило напряженное ожидание. Рут села в большоекресло.

– О чем, папа? – спросила она.

– Сегодня утром я виделся с твоим мужем.

– Ты виделся с Дереком?

– Да. Он наговорил мне кучу дерзостей, но, уходя, добавилкое-что, чего я не понял. Посоветовал, чтобы между нами было побольшеоткровенности. Что он под этим подразумевал, Рути?

Миссис Кеттеринг беспокойно шевельнулась в кресле:

– Не знаю, папа.