– Доберется туда целым и невредимым, – сказала ОльгаДемирова. – Можете не бояться – или не надеяться, как вам будет угодно.

– Почему вы так думаете? – с любопытством спросил Краснин.

– Человек, сумевший сделать столько денег, не может бытьдураком, – пояснила Ольга. – Кстати, о деньгах… – Она многозначительнопосмотрела на Краснина. – Моя доля, Борис Иванович.

Тот неохотно протянул ей две купюры. Не проявляя никакихэмоций, Ольга поблагодарила кивком и спрятала деньги в чулок.

– И вы нисколько не сожалеете, Ольга Васильевна? – синтересом осведомился Краснин.

– Сожалею? О чем?

– О том, что только что было в вашем распоряжении.Большинство женщин с ума сходят от подобных вещиц.

Ольга задумчиво кивнула:

– Да, вы правы, но я не страдаю этой манией. Любопытно… –Она умолкла.

– О чем вы?

– Я уверена, американцу ничего не грозит. Но потом…

– Что – потом?

– Он, конечно, отдаст их какой-то женщине. Вот мне илюбопытно, что произойдет тогда… – Тряхнув головой, Ольга снова взглянула вокно и внезапно вскрикнула: – Смотрите, он снова идет – тот человек, о которомя говорила!

Оба посмотрели вниз. Стройный элегантный мужчина неторопливошагал по улице. На нем были плащ и цилиндр. Когда он проходил под фонарем, светупал на выбивающиеся из-под шляпы густые седые волосы.

Человек с седыми волосами шел своей дорогой не спеша и,казалось, не реагируя на окружающее. Напевая себе под нос, он свернул направо,потом налево и внезапно застыл как вкопанный, внимательно прислушался. До негодонесся какой-то звук – может, лопнувшей шины, а может, и выстрела. На губахмужчины мелькнула странная улыбка, и он двинулся дальше той же неторопливойпоходкой.

За углом его внимание привлекла оживленная сцена:представитель закона что-то записывал в блокнот, рядом с ним стояли двоезапоздалых прохожих.

Седой мужчина вежливо поинтересовался у одного из них:

– Что-нибудь случилось?

– Двое апашей напали на пожилого американского джентльмена.

– Они не причинили ему вреда?

– Нет. – Прохожий рассмеялся. – У американца в карманеоказался револьвер. Прежде чем апаши успели к нему приблизиться, он началстрелять и едва не уложил обоих. Они пустились бежать, а полиция, как обычно,прибыла слишком поздно.

Кратко поблагодарив прохожего, седой мужчина продолжил своюночную прогулку. Вскоре он пересек Сену и очутился в более фешенебельномрайоне, а еще минут через двадцать остановился возле дома на тихойаристократической улице.

Магазин – а это был именно он – выглядел скромно инепритязательно. Д. Папополус, торговец антиквариатом, был настолько известен,что не нуждался в рекламе; к тому же большинство осуществляемых им деловыхопераций происходило отнюдь не за прилавком. Мсье Папополус располагал превосходнойквартирой с окнами на Елисейские Поля, и было вполне разумно предположить, чтов такой час его легче застать там, чем в магазине. Однако человек с седымиволосами, явно уверенный в успехе, окинул быстрым взглядом пустынную улицу инажал неприметную кнопку звонка.

Его уверенность оправдалась. Дверь открылась, и в проемевозник смуглолицый субъект с золотыми серьгами в ушах.

– Добрый вечер, – поздоровался седоволосый. – Ваш хозяинздесь?

– Хозяин здесь, но он не принимает посетителей по ночам, –последовал ворчливый ответ.

– Думаю, меня примет. Скажите ему, что пришел его друг,маркиз.

Слуга распахнул дверь, позволяя визитеру войти.

Человек, назвавшийся маркизом, говоря, прикрывал лицоладонью. Когда слуга вернулся с сообщением, что мсье Папополус будет счастливпринять посетителя, в облике последнего произошло существенное изменение.Очевидно, слуга не отличался наблюдательностью или был отлично вышколен, таккак не показал удивления при виде черной атласной маски на лице визитера.Подойдя к двери в конце коридора, он открыл ее и с почтением доложил:

– Мсье маркиз.

Антиквар, поднявшийся навстречу странному гостю, выгляделвесьма импозантно. В Деметриусе Папополусе ощущалось что-то древнее ипатриархальное. У него был высокий куполообразный лоб и красивая седая борода.Всем своим благостным обликом он напоминал священнослужителя.

– Мой дорогой друг! – приветствовал антиквар гостяпо-французски мелодичным, елейным голосом.

– Должен извиниться за поздний визит, – начал посетитель.

– Вовсе нет, – возразил Папополус. – Ночь – весьмаинтересное время. Возможно, вечер у вас был тоже интересный?

– Не у меня лично, – ответил маркиз.

– Не у вас лично, – повторил старик. – Да-да, конечно. Естьновости, а?

И искоса, отнюдь не благожелательно, глянул на собеседника.

– Новостей нет. Попытка потерпела неудачу. Впрочем, иного яи не ожидал.

– Вы правы, – кивнул Папополус. – Это было слишком грубо… –и взмахнул рукой, выражая свое крайнее отвращение к грубости в любой форме.

Надо признать, что ни в самом антикваре, ни в товарах, скоторыми он имел дело, не было ничего грубого. Он был хорошо известен прибольшинстве европейских дворов, и короли дружески обращались к нему по имени –Деметриус. Репутация в высшей степени осмотрительного человека вкупе сблагородной внешностью помогла ему осуществлять весьма сомнительные сделки.

– Лобовая атака… – Папополус покачал головой. – Иногда этосрабатывает, но очень редко.

Седовласый пожал плечами:

– Это экономит время, а неудача не стоит ничего – или почтиничего. Другой план сработает непременно.

Антиквар внимательно посмотрел на него:

– Я полагаюсь на вашу… э-э… репутацию.

Маркиз улыбнулся:

– Думаю, ваше доверие не будет обмануто.

– У вас уникальные возможности, – не без зависти заметилстарик.

– Я сам их создаю, – отозвался посетитель. Он встал, взялплащ, небрежно брошенный на спинку стула, и добавил: – Буду информировать вас,мсье Папополус, через обычные каналы, но в ваших приготовлениях не должно бытьникаких заминок.