Сквозь снег и пепел

Часть 1. Конец? Или начало?

Глава 1

Заброшенная заправка, краска облупилась, перекошенные окна, двери, рекламные щиты. Хрупкий асфальт весь в дырах, наполненных водой и грязью. Совершенно нелепо на всем этом смотрелся первый легкий снег. Будто старый грязный и драный башмак посыпали сахарной пудрой.

В машине холодно, от теплого дыхания запотели все окна и чтоб увидеть происходящее вокруг — нужно было протирать небольшие «окошки» на грязном стекле. Вокруг ни души. Только три девушки внутри ржавого старого авто, тесно сбившись в кучку, пытались согреться на драном заднем сиденье с торчащими пружинами. В голове туман, в теле слабость. Наряды для ночного клуба — юбки мини, облегающие джинсы, откровенные топы, каблуки. От волос пахнет лаком и сигаретным дымом. Привкус во рту говорит об обилии выпитых коктейлей. Размазанная косметика — свидетельство не слишком скромных поцелуев. Ни у кого нет телефона, ни чтоб включить GPS и найти свое местонахождение, ни чтоб позвонить в службу спасения… Нет денег. Нет документов. Никаких вещей. Как с пульсирующего горячего танцпола попали сюда — никто не помнит.

Двери никак не поддавались. Страх и отчаянье смешались в опохмельный коктейль. Всхлипы паники наполнили обветшалый салон.

— М-м-может мож-жно ч-через б-багажник выб-браться? — зуб на зуб не попадал, и посиневшие от холода губы еле слушались.

Обдирая онемевшие пальцы до крови, ломая ногти до мяса, невероятными усилиями отодран край спинки. В багажнике непроглядная темнота. Спереди у руля нашли рычаг, и надрывно скрипнув, побитая дверь багажника слегка приоткрылась. И это маленькая победа в борьбе с ржавым пленом.

В надвигающихся сумерках лес становился более зловещим. Припудренные высокие ели будто оживают и тянут свои лапистые ветви, обступая теснее пяточек, как обеденный стол. Хотелось скорее покинуть это место. Непонятное. Неприятное. Холодное. Жуткое.

— Лезь первая.

Превозмогая страх и сковавший тело холод девушка в джинсах стала пробираться в темноту багажника. По ощущениям — внутри багажника металлические трубы и инструменты.

Как только вторая нога скрылись в дыре разорванной обшивки, из салона раздался вскрик полный смеси страха и надежды:

— Кто-то идет!

Инстинкты подсказали застыть, замереть, забиться в самый уголок темного тесного багажника… Тяжелые шаги снаружи. Кто-то схаркнул. Открывается со скрежетом дверца:

— Ну что? Пошли отсюда, вылезай сама или по частям достану, — грубый голос, больше похожий на кашель больного туберкулезом, чем на речь.

Машина шатается, вскрики, удары, визг девчонок. Глухой удар об асфальт и мерзкий скрип похожий на смех… Что-то волокли по асфальту. Кто из девочек плакал до воя, все это перемежалось грязными ругательствами.

Поток звуков прервался ударом — будто захлопнулась дверь.

Третья узница застыла в ожидании, что в любую секунду откроется багажник, и ее выволокут следом. Прерывисто дыша, дрожа всем существом от ужаса, медленно придвинулась к маленькой щели. Никого не видно, только дверь заброшенной заправки еще больше перекосившись повисла на одной петле. Нигде нет света, не слышно голосов или плача. Стерильная тишина. Только лес, укутывающийся в сумерки, и белые снежные хлопья, медленно кружащиеся в воздухе.

Рискнула. Чуть приоткрыла багажник. Дверца не стала сопротивляться и не издала предательского звука.

Еще чуть-чуть. Тихо. Никого. Еще немного. И осторожно, …крадучись, …сжавшись всем своим существом, …стараясь остаться незаметной, сначала одной ногой, потом другой… и девушка выбралась наружу. Было страшно отвести взгляд от старого здания даже на секунду, чтоб не упустить какого-то движения.

Шаг, еще один…и вот виден на свежем девственном снегу багровый след. Он как красная ковровая дорожка тянется от машины к месту основного представления — к заправке. Все остальные следы спрятали снежинки.

С силой зажимает рукой рот, из которого готов был вырваться крик. Слезы затуманили взор и крупными каплями покатились по щекам, смывая размазанный мэйк.

Бежать. Искать помощь. Спасаться.

Босиком. В противоположную сторону. В лес. По дороге нельзя. Если за ней вернутся — сразу увидят. И поймают.

Тонкая блузка намокла от снега и еще больше холодила. Стопы уже совсем не чувствовались. Выброс адреналина дал силы убраться на какое-то расстояние. Но организм терял силы сопротивляться холоду, истощению и страху. Совсем стемнело. Двигаться дальше теперь заставляла только инерция. Колючие кусты цеплялись за одежду, царапали кожу. Куда идти? Сколько идти? Дойдет ли? Никаких ответов… Как впрочем уже и вопросов в ее голове. Казалось, что даже сердце стало биться через раз. И все слабее…

Но вот свет. В лесу. Нет, это фары! Машина!

Из последних сил рывок — трасса, мимо проносится авто, не заметив упавшую на кромке леса тонкую фигуру.

Минуты поплыли словно застывающий свинец… Медленно, цепляясь замерзшими пальцами за траву, ветки, камни… к шоссе…

…пусть хоть труп найдут…

И вот он — мокрый асфальт. И силы покинули.

Глава 2

— Эй, что это там? — слова вырвались из накрашенных губ вместе с клубом пара с ароматом клубники.

— Бревно, наверное, какое-то… вот черт!

Шины скрипнули. Габариты отражаются в стоявшей на асфальте талой воде. Чавкающие шаги. Найки внушительного размера остановились у копны мокрых спутанных волос.

— Что там? — не отрываясь от вэйпа крикнула девушка из машины.

— Баба… — озадаченно ответил мужчина в спортивном костюме и очках, одетых на бритый затылок.

— Живая? — из машины вывалился парень с банкой пива.

— Да хуй знает!

Шаги по лужам.

Теплые пальцы откидывают пряди с лица.

— Молодая.

Пробегают по шее в поисках пульсирующей жилки.

— Живая.