Мой учитель английского мистер Дэвис проводит рукой по короткому ежику волос. На его лбу проступает пот, и он раздувает красные щеки. Он похож на пьяного дикобраза.

Может, он и правда пьяный. Даже если сейчас утро вторника.

– Давайте обсудим символизм в двенадцатой строке поэмы, – говорит мистер Дэвис, и я беру ручку, чтобы конспектировать лекцию о значении золотого света позади голубых занавесок. Мистер Дэвис говорит, что хочет обсудить символизм, но это неправда. На контрольной мы должны будем написать слово в слово то, что он рассказал нам на занятии.

Я моргаю и пытаюсь не заснуть. Половина класса сидят, уткнувшись в телефоны. Я чувствую, как мозг разжижается и вот-вот вытечет через уши.

– Вивиан, что ты думаешь об этом? – спрашивает меня мистер Дэвис. Конечно же, меня.

– Ну… – Я скрещиваю руки и смотрю на распечатку текста поэмы, лежащую на парте. – Хм… – Мои щеки краснеют. Почему мистеру Дэвису взбрело в голову спросить именно меня? Я, по крайней мере, притворяюсь, что слушаю его.

Кажется, мы оба молчим целую вечность. Я нервно ерзаю на стуле. Мистер Дэвис пристально смотрит на меня. Я прикусываю нижнюю губу. Мистер Дэвис все смотрит. Я ищу в уме ответ, любой ответ, но все в классе смотрят на меня, и я не могу думать. В конце концов мистер Дэвис сдается.

– Люси? – говорит он Люси Эрнандез, которая подняла руку, как только он задал вопрос.

– Ну, – начинает Люси, и можно точно сказать, что она возбуждена, сидит на стуле прямо, словно палку проглотила. – Если принять во внимание отсылку автора в восьмой строке, я думаю, что свет может означать… ммм… как это сказать… изменение в понимании автора…

Чей-то кашель с задних рядов прерывает ее.

– Сделай мне сэндвич[1].

За этим следуют хихиканье и смех, словно аплодисменты.

Мне не нужно оборачиваться, чтобы понять, кто это. Митчелл Уилсон снова ведет себя как идиот, а его дружки-футболисты одобрительно смеются.

Люси делает резкий вдох:

– Что ты только что сказал? – Она поворачивается к нему и удивленно округляет глаза.

Митчелл ухмыляется ей в ответ, сидя за своей партой. Его голубые глаза насмешливо смотрят из-под золотисто-каштановых волос. Честно говоря, он мог бы показаться милым. Если бы никогда не открывал рот.

– Я сказал, – начинает Митчелл, явно наслаждаясь своим остроумием, – сделай… мне… сэндвич.

Его дружки смеются так, словно это самая оригинальная шутка на свете. Хотя ей уже год.

Люси закатывает глаза и поворачивается к доске. Ее лицо пошло красными пятнами.

– Это не смешно, – тихо замечает она. Она перекидывает свои длинные черные волосы через плечи, словно пытается спрятаться от Митчелла. Мистер Дэвис качает головой и хмурится.

– Если мы не можем разумно вести обсуждение, тогда я прекращу урок прямо сейчас, – говорит он нам. – Я хочу, чтобы вы все достали учебники и начали делать упражнения на страницах 25 и 26. Вы должны их сдать завтра.

Клянусь, он выбрал эти страницы наугад. Может быть, мы даже еще не проходили эту тему.

Пока мои одноклассники испускают коллективный стон, а я роюсь в рюкзаке в поисках книги, к Люси немного возвращается ее храбрость и она говорит:

– Мистер Дэвис, это нечестно. Мы ведем разумное обсуждение. Но они, – она кивает через плечо, не смея снова посмотреть на Митчелла, – мешают. Не понимаю, почему вы наказываете нас всех.

Я съеживаюсь. Люси – новенькая в школе Ист Рокпорт Хай. Она и не знает, что ее ждет.

– Люси, я объявил только что всему классу, что нужно начать выполнять упражнения на страницах 25 и 26, или нет? – Мистер Дэвис практически выплевывает эти слова. Кажется, ему больше хочется поставить Люси на место, чем обсуждать золотой свет за голубыми занавесками.

– Да, но… – начинает Люси.

– Замолчите, – прерывает ее мистер Дэвис. – Можете добавить к своему заданию еще страницу 28.

Митчелл и его друзья покатываются со смеху, а Люси сидит на своем месте и пораженно смотрит на мистера Дэвиса. Словно раньше учителя с ней так не разговаривали.

Мгновение спустя Митчеллу и его друзьям надоедает и они успокаиваются. Мы все открываем учебники и начинаем выполнять задание. Я с головой погружаюсь в тему «придаточное предложение», но украдкой поглядываю на Люси. Я слегка морщусь, когда вижу, что она смотрит на все еще закрытый учебник, словно ей дали им пощечину. Видно, что она пытается не расплакаться.

Когда наконец раздается звонок, я хватаю свои вещи и иду к двери как можно быстрее. Люси все еще сидит на стуле, ее голова опущена, и она медленно собирает свои вещи в рюкзак.

Я замечаю Клодию, которая идет по коридору ко мне.

– Привет, – говорю я и надеваю рюкзак.

– Привет, – отвечает она, награждая меня той же ухмылкой, которую я вижу с того самого дня, когда мы стали лучшими подругами в детском саду. Тогда нас объединила любовь к наклейкам и шоколадному мороженому. – Что происходит?

Я украдкой оглядываюсь, чтобы убедиться, что ни Митчелла, ни кого-нибудь из его дружков нет поблизости.

– Мы просто получили много домашки по грамматике. Митчелл доставал эту новую девочку, Люси, и, вместо того чтобы разобраться с ним, мистер Дэвис дал всему классу дополнительное задание.

– Дай угадаю, – говорит Клодия, пока мы идем по коридору, – сделай мне сэндвич?

– О боже, и как ты догадалась? – Я наигранно удивляюсь.

– Случайно, – говорит Клодия, закатывая глаза. Ее голова едва достает до моего плеча, и мне нужно наклоняться, чтобы услышать ее. У меня рост метр семьдесят семь. Боюсь, что подрасту еще немного. А вот Клодия была ростом с кофейный столик еще с шестого класса.

– Такой бред, – бормочу я, когда мы останавливаемся рядом со шкафчиками. – И это даже не оригинально. Сделай мне сэндвич! Слабо ему придумать что-то новенькое, а не заезженную шутку, которая гуляла по всему интернету со времен средней школы.

– Знаю, – соглашается Клодия и ждет, пока я найду пакет с обедом. – Не унывай. Я уверена, когда-нибудь он повзрослеет.