Мужчина стоял на утесе у самого края бухты. Лили знала, кто он такой. Диди говорила ей о нем, даже предупреждала. А уж Диди, кажется, знает все на свете.

Еще Диди утверждала, что имеет дар ясновидения, и никто на карибском островке Оркид-Кей не осмелился бы с ней поспорить. Старая Диди, их домработница, родом из Вест-Индии, предсказала и болезнь матери Лили, и ураган, который в прошлом году почти полностью уничтожил городскую пристань.

Отец Лили, впрочем, не считал, что Диди все знает, и называл ее предсказания полной ерундой. Но, будучи англиканским священником, он, конечно, не мог допустить, чтобы его имя связывали с черной магией, к которой, как поговаривали, обращалась Диди.

Впрочем, сейчас Лили волновали не столько способности Диди, сколько мужчина на утесе. Она знала, что он на нее смотрит, и ей не нравилось это.

В который раз Лили задалась вопросом о том, что он делает на их острове.

Если верить Диди, его зовут Рафаэль Оливейра, и он приехал из Нью-Йорка. По словам домработницы, там у него возникли проблемы с законом, он купил один из самых дорогих домов на Оркид-Кей и переехал сюда, чтобы скрыться от полиции.

Но Диди не всегда можно было доверять. И то, что дом на Оркид-Поинт вообще продается, стало для всех полной неожиданностью.

Как бы то ни было, Лили хотела, чтобы он просто развернулся и ушел. В это время она всегда приходила поплавать, но не собиралась снимать одежду перед ним — несмотря на то, что он находился от нее на расстоянии более ста футов.

Лили перекинула полотенце через плечо и направилась обратно к дому. У порога она украдкой оглянулась.

И испытала чувство досады, поняв, что он ушел.

Неделю спустя, когда Лили сидела за компьютером, вбивая в файл информацию по прошлогодним заказам, в двери агентства вошел посетитель.

Лили устроилась в «Картахена чартере» сразу после того, как окончила университет во Флориде. Работа не требовала от нее никаких особых навыков, но Оркид-Кей был маленьким городком, и найти здесь место, которое одобрил бы отец, оказалось непросто.

Лили находилась за перегородкой, которая отделяла приемную от офиса. Обычно с посетителями общался ее босс, Пит Майерс, но сегодня он укатил в Майами принимать новую двухмачтовую яхту.

Лили вздохнула: ей не хотелось отрываться от работы и разбираться с посетителями, но все-таки она поднялась со стула и вышла в приемную. У окна спиной к ней стоял мужчина. Он смотрел на мачты яхт, покачивающихся на волнах возле пристани.

Мужчина был высоким и очень загорелым. Темные волосы, широкие плечи, обтянутые кожаной курткой. Он стоял, заложив большие пальцы в задние карманы джинсов, плотно обтягивающих его узкие бедра и длинные мускулистые ноги.

Это был тот самый мужчина, который неделю назад смотрел на нее с утеса. Именно его Диди назвала опасным.

Он услышал ее шаги и обернулся так быстро, что Лили едва успела совладать с лицом. У незнакомца были темно-карие глаза, длинные ресницы, точеные скулы, выдающийся нос и тонкие, но чувственные губы. Его нельзя было назвать красивым — и все же в нем было нечто завораживающее. Лили решила, что Диди, возможно, права.

— Добрый день, — произнес мужчина голосом глубоким и густым, словно кофе. Если он и узнал ее, то не подал виду. — Майерс здесь?

Он говорил с акцентом — похоже, английский для него не родной язык.

— Мистера Майерса сегодня нет, — помедлив, сообщила Лили. — Вы его друг?

— Не друг, — отозвался он. — Но мы знакомы. Меня зовут Раф Оливейра.

Лили подумала, что такое лицо невозможно забыть, но, конечно, не стала говорить об этом вслух. Знает ли Оливейра о том, какой репутацией пользуется среди жителей острова?

И он называет себя Раф. Звучит лучше, чем Рафаэль.

Неодобрительно покачав головой в ответ на собственные мысли, Лили сказала:

— Мистер Майерс уехал в Майами. Может, я смогу вам помочь?

Мужчина внимательно посмотрел на нее, и Лили тут же подумала о том, что на ее лице почти нет косметики, а небрежный узел, в который она с утра завязала свои каштановые волосы, начал разваливаться.

Та еще красотка.

— Вряд ли, — ответил Оливейра, пожимая плечами, и Лили вновь поразила его грубая привлекательность.

Впрочем, увлекаться этими мыслями не стоило. Отец с ума сойдет, если узнает, что она засматривается на человека, приезд которого так всполошил жителей острова.

— Когда вернется Майерс?

Вопрос прервал ее размышления.

— Послезавтра. Ему что-нибудь передать?

— Это не имеет значения, — произнес Оливейра по-испански. Самые обычные слова, но Лили почувствовала доселе незнакомое волнение. — Я поговорю с ним, когда он вернется, — добавил Раф по-английски.

— Хорошо.

Лили ожидала, что он уйдет, но вместо этого он отошел к стенду с рекламными брошюрами. Небрежно перебирая листовки, Оливейра украдкой бросил на нее взгляд и спросил:

— Как поплавали в тот вечер?

Лили мгновенно покраснела. Она даже не думала, что он может так прямо упомянуть об их встрече или что он догадался о ее планах искупаться, которые и нарушило его появление.

Может, он видел ее на пляже и раньше?

Облизнув пересохшие губы, Лили холодно ответила:

— Не понимаю, о чем вы, сеньор. Я уже давно не хожу купаться по вечерам.

Оливейра неспешно вернулся к стойке и окинул ее удивленным взглядом.

— Вам не понравился мой вопрос? — поинтересовался он дружелюбным тоном.

Лили с раздражением осознала, что он читает ее, как раскрытую книгу.

— Вовсе нет, — бросила она, понимая, что он вряд ли ей поверит. — Вы хотели что-то еще, сеньор? Честно говоря, у меня полно работы.

— Вы такая ответственная, — заметил Оливейра, приглаживая растрепанные ветром черные волосы.

Когда он поднял руку, куртка распахнулась, и Лили увидела, как под тканью футболки явственно обрисовались мускулы его торса. Она смущенно отвела глаза и скрестила руки на груди, будто таким образом можно было защититься от пронизывающего взгляда этого странного мужчины.

Почему он не уходит? Он ведь выяснил, что хотел. Или ему просто нравится над ней издеваться?

— Мне кажется, я вас смутил, — заметил Оливейра. — Я вовсе не пытался за вами тогда подсматривать.

Лили изумленно воскликнула:

— Вы за мной подсматривали?! — Как будто эта информация была для нее новой.

Оливейра ухмыльнулся.