Уложив Саньку спать, я подошла к окну и облегченновздохнула. Осталось совсем немного.

Завтра приедет муж, и мое добровольное затворничествонаконец закончится. Правда, затворничеством это не назовешь. Мне дозволено все.Посещать местный ресторанчик, сауну, купаться в озере, ходить в конюшню иобучаться верховой езде. Но за территорию частного владения я выходить не могу…Такая своеобразная золотая клетка со всеми развлечениями и удобствами… Опустивжалюзи, я подошла к Саньке и чмокнула его в щеку. Он сладко засопел и чему-тоулыбнулся во сне. Ему настолько нравится здесь, что он даже не хочетвозвращаться домой. Санька еще слишком мал, и многие вещи до него просто недоходят.

Когда он подрастет, тоже будет скучать по дому.

Только там можно найти успокоение и душевное равновесие.Ничего, потерпеть можно. Завтра вернется Павел, поцелует меня и сына и повезетнас домой. Если все прошло успешно, мы станем богаче на несколько тысячдолларов. «Собирайся, Катька», – скажет он мне и поведет в какой-нибудьпрестижный ресторан в центре города. В ресторане мы будем пить красноефранцузское вино и танцевать под живую музыку. Мы всегда так делаем, когдаПавлу удается сколотить нормальные деньги за короткий срок.

Прикрыв сына одеялом, я включила ночник и вышла из комнаты.Внизу, в холле, мужчины в белых рубашках с расстегнутыми воротничками играли вбильярд. Поприветствовав их, я вышла на улицу и направилась к небольшомууютному бару, стоящему возле самого озера. Заказав слабоалкогольный коктейль,сделала небольшой глоточек и с удовольствием огляделась по сторонам…

Красиво, аж дух захватывает. Когда Павел привез меня сюда впервый раз, мне показалось, что я оказалась в раю, обнесенном высокимтрехметровым забором и напичканном сверхчувствительными видеокамерами.Безопасность клиентов превыше всего… Грозные ребята в форме охранников строгоследят за тем, чтобы на территорию этого чудного уголка не заехал никтопосторонний…

Неожиданно кто-то положил руку мне на плечо. Непроизвольновздрогнув, я подняла голову. Рядом со мной стоял товарищ моего мужа по прозвищуДог. Внеш–ность у него была устрашающая: чудовище, да и только. Когда мы с нимпознакомились, я испытывала к нему неприязнь, но потом поняла, что, в сущности,он неплохой парень, вернее, такой же, как все.

Перехватив мой взгляд, Дог расцвел в улыбке и дружелюбноспросил:

– Как настроение?

– Нормальное, – улыбнулась я и вновь сделала глоток.

– Ты Саньку уже уложила?

– Конечно.

– Ну и зря. Я хотел с ним на озере рыбу поудить.

– Какая, к черту, рыба? – посмотрела я на часы. –Одиннадцатый час! Ребенок в такое время уже должен спать.

– Могла бы сделать исключение. Погода хорошая. Завтра еговсе равно домой повезешь. Пусть там спит, сколько ему влезет.

– Вот у тебя свои дети появятся, ты и делай им исключение, ау моего ребенка должен быть режим. Он весь день без дела сидел. Я не знала, чемего занять. Где ж ты был со своей рыбалкой?

– Я днем не мог, – почесал затылок Дог. – Днем делбыло невпроворот. Лютый всех пацанов на стрелку погнал в Жуковский. От наскоммерс один к другой братве перешел, «крышу» решил поменять, жлоб чертов, а мыв него огромные деньги вбухали. Лютый велел разобраться, что к чему, но так,чтобы без кровопролития обошлось. Но к сожалению, по-тихому не получилось.Пришлось немного пострелять. У нас одного пацана ранили.

– Кого? – испуганно спросила я.

– Димку Вареного. Легкое задело. Он сейчас в больнице.

– Боже мой… У него же Светке скоро рожать…

– Ничего! Он сильный, оклемается. Врачи сказали – житьбудет. В общем, мы этого коммерса обратно себе вернули. Теперь за свой косяк онпожизненно на нас пахать будет. Так что не до рыбалки сегодня было. Пришлосьпопалить немного.

– Вы без этого не можете, – помешивая соломинкойкоктейль, сказала я. – Стрелки, разборки, устранение конкурентов… и таккаждый день. Господи, как мне все это надоело…

– Что ж ты за Пашку замуж вышла? Надо было выходить закакого-нибудь работягу и не забивать себе голову… – усмехнулся Дог.

– Да влюбилась я в этого гада как последняя дурочка,влюбилась и голову потеряла. Когда человека любишь, какая разница, кто он –работяга или бандит?

– Ну а деньги тебе нравятся, которые Пашка в клювикеприносит?

– Деньги нравятся, а все остальное – нет. Думаешь, мнехочется тут неделями торчать? Обрыдло все: конюшня, озеро… Сделали из менязаложницу, черт бы вас подрал!

– Тоже мне, заложница нашлась, – улыбнулся Дог. –Сидишь в баре, пьешь коктейль в свое удовольствие… Питание бесплатное, спиртноетоже, все удовольствия за счет фирмы.

– Конечно, заложница, а кто же я, по-твоему?.. Вот сейчасдойду до пропускного пункта и скажу, что хочу съездить домой, так меня никтоотсюда не выпустит. Даже ребенка не разрешили оставить с няней!

– А что его с няней оставлять? Он тут на свежем воздухе. Емувсе нравится. Тебя же не в тюрьме с ребенком закрыли…

– Еще не хватало меня в тюрьму запереть! А вдруг у меня домачто случится?

– Что, например?

– Вдруг у меня трубу прорвет и соседей затопит?

– Соседи вызовут аварийку, и стояк перекроют.

– А вдруг у меня из родственников кто заболеет?

– Не положено тебе отсюда выходить, пока Пашка не вернется.Таков закон, не я его придумал.

– А где же доверие? Где доверие, о котором все трубятнаправо и налево? На всех праздниках Лютый постоянно твердит о том, что все мыпринадлежим к одному большому клану и просто обязаны выручать друг друга втрудную минуту. Отдельный тост он всегда за доверие поднимает. На словахполучается одно, а на деле – совсем другое. Доверяют человеку привезти большиеденьги, а сами ему не верят! Почему? Мы же семья!

– Катя, да ты хоть знаешь, что это за деньги?

– Знаю: большие деньги, – машинально ответила я.

– Это не просто большие деньги, это очень большие деньги… Наэти деньги можно запросто свалить за границу и лечь там на дно. Конечно, мы вседоверяем Пашке, но, как говорится: «Доверяй, но проверяй». Это закон. Ты неподумай, что к твоему Пашке относятся хуже, чем к другим ребятам. Закон одиндля всех. Когда дело касается больших денег, пацаны привозят сюда свои семьи иоставляют до завершения операции.