"Вы - слабое звено, прощайте!" - и сразу же, синхронно словам популярной телеведущей взрыв невиданной мощности вдребезги разнес стекла в маленькой квартирке пенсионеров Аверьяновых, недавно переехавших в Подольск из Звенигорода. Деда Василия убило осколком прямо в комнате, перед телевизором. А бабу Машу отвезла "скорая" - от испуга и переживаний у старушки приключился инфаркт. Это уже потом отважная Мария Аверьянова будет рассказывать журналистам, как смотрела на мужа, истекающего кровью, и как бежала в страхе из квартиры, ожидая, что дом вот-вот разлетится на кусочки. Жители Подольска еще долго ужасались этой нелепой и страшной трагедии, но мало кто из них знал, что это - всего лишь первое звено череды страшных и загадочных событий.

Все началось со звонка в опорный пункт. Некий таинственный "доброжелатель" пожелал сообщите, что в тринадцатом доме по улице Матросской заложена бомба. Барышня, дежурившая в тот день, всегда внимательно смотрела новости по телевизору, а потому была хорошо осведомлена о том, какая это страшная угроза в наше время - терроризм. Девушка немедленно передала информацию по назначению.

Разумеется, тут же все службы, имеющие дело с бомбами, минами, подозрительными пакетами и прочими предметами, связанными с террористическим актам, были подняты на ноги. К дому номер тринадцать подъехали две спецмашины - зеленые армейские "ГАЗ-66". Из них выскочили бравые ребята из подольского ОМОНа, экипированные и вооруженные до зубов, и мигом оцепили дом. Прибывшие вслед за омоновцами иные сотрудники милиции принялись названивать в квартиры и убеждать жильцов срочно покинуть дом.

Весть о том, что здание заминировано, быстро распространилась по этажам. Старики с клюками, женщины с детьми, молодые мужчины в спортивных шароварах, вертящие головами подростки - словом, все, кто населял дом с несчастливым номером, в спешном порядке стали выбегать на улицу. Не обошлось без паники, была и ругань, и даже рукоприкладство. Однако четкие и уверенные действия работников милиции помогли навести порядок, и население дома было эвакуировано, движение по прилегающим улицам перекрыто, выставлено оцепление, в переулках поставлены пожарные машины, а в дело вступили прибывшие саперы.

Как ни странно, звонок не оказался ложным - в доме действительно находилась бомба. Натасканная на запах взрывчатки служебная собака сразу же начала возбужденно лаять, едва вошла в подъезд.

Вскоре саперы установили, что взрывчатое вещество находилось на крыше кабины лифта.

Двое специалистов увели собаку, загнали лифт на последний этаж, взобрались по пожарной лестнице на чердак дома, вошли в лифтовую и спустились по шахте прямо на крышу кабины. Там они и увидели взрывчатку, состоящую из брусков, туго примотанных синей изолентой, и некий хитроумный механизм, несомненно служащий пусковым для взрыва. Этот механизм состоял из мотоциклетного аккумулятора, металлического цилиндра, внутри которого вращался крыльчатый ротор, и блока радиоэлектроники с электронным табло наверху. Бесстрастный индикатор показывал, что до взрыва осталось тридцать минут.

Саперы по ведомственной принадлежности были милицейские, из городского управления внутренних дел. Эта недавно организованная служба была оснащена новейшим американским оборудованием, которое состояло из микроавтобуса, начиненного сложнейшей радиоэлектронной аппаратурой, включая цифровые видеокамеры с подачей сигнала на центральный монитор и переговорные устройства, позволявшие фиксировать каждое движение сапера и давать ему по рации ценные указания. Звук и картинка записывались на пленку, что давало возможность впоследствии анализировать ход разминирования. Подобная аппаратура стоила немалых денег, но после Каширского шоссе мэр города решил не скупиться, а его решение поддержали как крайне левые, так и демократы из городского совета.

Поняв, что мину просто так не извлечь и не обезопасить, саперы вызвали подкрепление. На крышу кабины лифта спустился еще один сотрудник, более опытный. Он посмотрел устройство и сказал, что мина самодельная, ее взрыватель не принадлежит ни к одному известному типу и поэтому по инструкции его следует отнести к разряду неизвлекаемых.

Командир саперного отряда сообщил об этом начальнику городского УВД полковнику Уточкину, Тот связался с мэром Подольска Александром Никулиным.

- Как? Мина не подлежит разминированию?

Выходит, она должна взорваться? - кричал в трубку мэр города.

- У нас нет другого выхода, - попытался спокойно ответить полковник Уточкин.

- Так вас и разэтак! - заорал мэр, быстрый на руку и крепкий в выражениях. - Городская казна опустошена на эту чертову аппаратуру, а вы говенную мину не можете раскурочить! Хотите взорвать дом, которому сносу нет?! Кроме того, это ведь почти центр города!

Начальник милиции понял, что придется рисковать людьми. Он позвонил командиру саперного отряда и сказал:

- Слушай, Игнат. А попробовать разминировать нельзя?

- Опасно, товарищ полковник. Мина - самоделка.

- Ну а если все-таки как-нибудь?! Авось пронесет...

Командир саперного отряда Игнатий Варанов, для начальства просто Игнат, почесал затылок.

Он мог сослаться на инструкцию и категорически отказаться. Но мог и попросить ребят, все еще сидевших на крыше лифта, попробовать отсоединить взрыватель от взрывчатки. Без особого риска. Просто попробовать. Начальство это зачтет.

Но его минутное размышление вдруг прервало настойчивое зудение рации: саперы запрашивали разрешение разминировать взрывное устройство.

Разумеется, на это было дано соответствующее указание Баранова. Саперы принялись за работу, а Варанов сообщил начальнику милиции, что ребята взялись за дело. В свою очередь начальник милиции перезвонил мэру города и проинформировал о проделанной организационной работе.

То, что администрация рискует по крайней мере двумя человеческими жизнями, она, конечно, понимала, но жизни-то были не свои, чужие.

Между тем два сапера разложили вокруг взрывного устройства инструменты и приступили к разминированию.

- Господи боже мой! Ты только посмотри на эту маму, - сказал один из саперов, парень с красной физиономией и белесыми, как у поросенка, ресницами.

- Да, мама что надо, - ответил его товарищ с такими тонкими губами, что казалось, рот на лице нарисован простым карандашом. - Это серьезный парень, он здесь все подсоединил намертво... Начнем с самого начала. Так, коричневый у нас горячий, голубой - холодный. Если кусачками перекусить, то взрыватель обесточится...

- Думаешь?

- А что тут думать? Больше проводов нет.

Давай, ты слева, я справа. Ну, начинаем.

Узкогубый поднес кусачки к проводу, но руки предательски дрожали.