Майское солнце разошлось не нашутку, и уже через десяток минут ожидания я расстегнул китель и закинул его в салон автомобиля. Иначе стоять было попросту невыносимо. И теперь на фоне яркого сияния небесного светила, кожа моих рук казалась настолько кричаще белой, что издалека меня можно было принять за альбиноса.

Я уже всерьез подумывал о том, чтобы залезть в машину и охладиться там под прохладными воздушными струями кондиционера. Но потом заметил, как на крыльце ФСБН появилась узнаваемая широкоплечая фигура. Призывно махнув рукой Кабриолету, я подозвал его, и тот целеустремленной, но дерганной походкой, двинулся ко мне. Инквизитор явно нервничал, не зная, чего ожидать от моей осведомленности. А потому и разговор он начал весьма напористо.

—Что ты хочешь за молчание?!— первым делом спросил боец, когда приблизился ко мне.— Деньги? Услугу? Ну?!

—Не торопи события, Кабриолет,— примирительно выставил я ладони,— пока что мне нужно просто с тобой поговорить.

—Ты обещал сказать, откуда узнал обо мне,— ничуть не сбавил тона собеседник.

—От твоей жертвы.

—Чего-о?!— выкатил глаза ликвидатор.— Ты что на меня повесить пытаешься?! Я никогда не трогал обычных людей!

—Успокойся и выдохни, я нив чем тебя не обвиняю. Я лишь озвучил факт. Кирилл Балконюк, пацан в темной толстовке. Молодой инфестат, развлекающийся убийством детей. Помнишь такого?

—Нет, невозможно,— упрямо помотал головой здоровяк.— Я его надежно…

Внезапно он замолк и зыркнул на меня, словно в чем-то заподозрил.

—Думаешь, я раскручиваю тебя на чистосердечное?— понятливо хмыкнул я.— Не переживай, я действую по собственной инициативе, и онашей с тобой беседе не знает никто. Как и отом, что мне известна личность Валентинки.

В доказательство своих слов, я задрал футболку, демонстрируя жуткий шрам от аутопсии на пузе, а заодно и то, что на мне не прицеплено никаких микрофонов или иных записывающих устройств. И это вроде бы немного смогло успокоить Кабриолета.

—Если ты думаешь, что инфестаты не воскресают, то посмотри сюда…— многозначительно постучал я пальцами по толстому рубцу, рассекающему меня от паха до шеи.— Мне нет смысла тебе врать. Прислушайся к моим эмоциям, ты жевидишь, что я полностью откровенен.

Ликвидатор еще пребывал в сомнениях, но его монолитная стена недоверия и опасений все же надтреснула. Для закрепления успеха осталось немного отвлечь его и расположить. Показать, что я пришел не сосуждением, но пониманием.

—Ты считал, сколько жертв на тебе повисло?— поинтересовался я.

—Шутишь?— хмуро воззрился на меня Кабриолет.— Да япомню каждого из них. Сорок семь человек за двенадцать лет. Но тыне думай, что я какой-то урод. Все они либо уже совершили преступление, либо только готовились к нему. Кто-то раскрывался почти сразу, а закем-то приходилось следить месяцами. Невиновных среди них не было.

—Выходит, ты тоже можешь чувствовать инфестатов?

—Тоже?— недоуменно вскинул бровь инквизитор.

—Ты ведь как-то их вычислял,— терпеливо пояснил я.

—Ну да. Встречал в барах, когда они в подпитии начинали источать некроэфир, ловил на живца в социальных сетях или случайно натыкался на улице. Но какой, на хрен, «чувствую», о чем ты вообще?

—Вернемся к этому вопросу чуть позже,— поморщился я ипоспешно съехал с темы, поняв, что ненароком выдал свой секрет.

—Я все еще не понимаю, в чем твой интерес, Факел,— в лоб высказал мне боец.— Ну вот, узнал ты оВалентинке правду. И что теперь? К чему ты завел этот разговор?

—Все просто, коллега,— я посмотрел здоровяку прямо в глаза, и мне показалось, что он едва заметно дернулся, будто ощутил угрозу.— Как сказано в книге Екклесиаста: «Что может рука твоя делать, по силам делай». Я хочу истреблять мразь везде, и наслужбе, и вне ее. И твоя помощь, как более опытного в этом деле, окажется очень кстати. Все-таки двенадцать лет бегать от ищеек из«черных кокард» и неоставить им ниединой зацепки это большой талант.

—Чего-чего?!

—У меня что-то с дикцией?— с издевкой вернул я вопрос.— Вроде я высказался вполне ясно.

—А если я откажусь, то тыменя заложишь «черным?»

—С чего такие мысли?— подивился я пессимизму инквизитора.— Нет, мы стобой просто разойдемся в разные стороны и сделаем вид, что ничего подобного не обсуждали. Да, я буду знать твою маленькую тайну. Но иты ведь теперь осведомлен о моих намерениях. В какой-то степени мы даже квиты.

—И тыне станешь настаивать, чтобы я обучил тебя, как отнимать у инфестатов некроэфир?— недоверчиво прищурился Кабриолет.— Разве не поэтому ты мной на самом деле заинтересовался?

—Нет. Я ибез тебя умею. Причем, мне вовсе не обязательно работать грязно и вырезать им сердца.

—Ты сейчас серьезно?!

На его риторический вопрос я несчел нужным реагировать. В конце концов, он, как эмпат, мог прочесть ответ в моих эмоциях. Не знаю почему бойца так потрясла новость о том, что мне тоже известен секрет выкачки чужой энергии. Но после этого он выглядел даже более взбудораженным, чем когда я назвал его Валентинкой.

—Факел, ты, кажись, не совсем понимаешь, кто мы такие с тобой, да?— с нажимом поинтересовался здоровяк.

—Возможно,— не стал я отрицать.— Пояснишь?

—Тебе термин «Крысобой» знаком?

—Что-то слышал такое,— наморщил я лоб, припоминая байки из босоногого деревенского детства.— Выращенные на диете из собственных сородичей злые и сильные крысы-каннибалы, привыкшие питаться исключительно представителями своего вида. Ты обэтом?

—Ага, именно,— подтвердил Кабриолет.— Вот мы стобой и есть эти крысобои в людском обличии. Только загвоздка в том, что далеко не всякий способен вломиться в чужой резерв и отнять его. Если верить статистике комитета по некроэтике, каждый тысячный мужчина на планете является одаренным. А инфестатов с такой особенностью, как у нас, настолько меньше, что о них толком никто и незнает! Теперь-то ты уразумел?!

—Или знают, но предпочитают информацию скрывать,— выдвинул я гипотезу, припоминая разговор с комбатом на эту тему.— Но вообще я ине думал, что это такая редкость. Мне казалось, каждый некромант может стать охотником на собратьев.

—Как бы нетак!— с горячей убежденностью возразил ликвидатор.— Во времена, когда ГУБИ только формировалось, оно больше походило на обычную военную службу. Не существовало деления на малые звенья, никто так не пекся об инквизиторском инкогнито. И вот в тедалекие годы мы ссослуживцами успели много поэкспериментировать с даром. Знаешь, сколько еще в батальоне оказалось инфестатов с такой же способностью, как и уменя?

—Ну?