Плач послышался, когда Рей почти миновал кусты. Он натянул поводья, останавливая жеребца, и поднял правую руку. Вышколенная стража мгновенно встала. В наступившей тишине стало слышно фырканье коней и позвякивание сбруи.

Звук повторился. Плакал ребенок, маленький, неподалеку.

— Ксавье! — велел Рей. — Проверь!

Окликнутый воин завернул коня и поскакал к кустам. Возле них он соскочил на траву, заученным движением вытащил из ножен меч. После того, как Ксавье скрылся в чаще, оставшиеся стражники тронули бока коней каблуками и в считанные мгновения окружили наместника, закрыв его от стрел. Рей покосился, но промолчал. Не смысла сердиться: охрана делает свою работу.

Ксавье вернулся скоро. Меч его покоился в ножнах, а в руках воин держал, прижимая к груди, белый сверток. Взобравшись в седло, он поскакал к отряду. Когда он приблизился, стража расступилась.

— Вот, милорд! — сказал Ксавье, подъехав.

Рей склонился. В руках воина, завернутый в пеленки, лежал ребенок примерно годовалого возраста, розовощекий и круглолицый. Увидев склонившиеся над ним лица, он сморщился и захныкал.

— Есть хочет! — сказал Ксавье. — И пеленки мокрые. Это девочка.

— Она была одна? — удивился Рей.

— Нет, милорд, есть и другие. Но они мертвы.

— За мной! — скомандовал Рей.

За придорожными кустами оказалась поляна, покрытая жухлой травой. Ее недавно кто-то хорошо утоптал. И вот на этой прибитой траве лежали три тела, раздетые до белья: два мужских и одно женское. На мужчинах остались лишь брэ[1], на женщине — рубашка. Она была задрана, обнажая полное тело убитой до грудей. Для того чтобы понять, что произошло, Рею хватило взгляда.

— Все осмотреть! — приказал он. — Искать следы!

— Их было семеро! — доложил спустя несколько минут сотник — немолодой воин с пустой левой глазницей, затянутой веком. — Все конные. Остановили на дороге экипаж, отвели кучера и пассажиров в кусты, раздели, после чего прирезали. Женщину перед этим… — Сотник сморщился. — Это случилось недавно, следы совсем свежие. Экипаж они забрали с собой.

— Значит, едут не быстро, — резюмировал Рей. — Вперед!

Спустя короткое время, отряд мчался по петлявшей между холмами дороге. Скакавший впереди сотник у развилок останавливался, свешивался с седла и обшаривал дорогу единственным глазом, следя, не повернули ли преследуемые. Однако экипаж и всадники ехали прямо. Через три лье дорога втянулась в небольшое селение. Проскакав мимо сложенных из необтесанных камней домов с маленькими окошками и камышовыми крышами, отряд вылетел на площадь и, повинуясь жесту наместника, замер.

У харчевни на противоположном краю площади стоял экипаж. Небогатый, с кожаным верхом, запряженный парой разномастных лошадей. Рядом, у коновязи, топтались привязанные скакуны числом ровно в семь. Рей схватил эту картину цепким взором и перевел взгляд на огромный дуб, возвышавшийся посреди площади. Дерево стояло так давно, что успело засохнуть. Толстые, обломанные на концах, ветки дуба торчали во все стороны. Сотник проследил взгляд наместника и ухмыльнулся.

— Готье! — велел ему Рей, заметив. — Проверь!

Сотник спешился и подошел к экипажу. Заглянул внутрь. Затем, согнувшись, разглядел следы копыт.

— Это они! — сообщил, вернувшись. — В экипаже — женское платье и башмачки, корзинка с пеленками. Подковы на копытах тоже совпадают.

— Решили отметить удачу! — сощурился Рей. — Не боятся — даже стражу не выставили. Ксавье! — повернулся он к воину, державшего ребенка. — Разыщи старосту! Вели ему покормить дитя, и пусть соберет на площади люд.

Воин кивнул и отъехал. По знаку Рея стражи спешились. Трое натянули арбалеты и вложили болты в лонца. Они двинулись первыми, остальные пристроились следом. Отряд быстрым шагом пересек площадь и замер перед дверью. Рей вышел вперед.

— Господин маркиз! — встревожился сотник. — Они могут стрелять.

— Не думаю! — качнул головой Рей.

Он толкнул дверь. В нос ударил запах разлитого пива и кислого вина. К нему примешивался дух пережаренного сала и горелого лука. Кухней харчевня явно не блистала.

Рей встал на пороге и осмотрелся. В этот ранний час посетителей в харчевне было мало. Длинный стол с лавками по сторонам пустовал, за другим в углу пировала компания. Оттуда доносились громкие голоса и веселые возгласы. На появление нового лица компания не отреагировала, скорее всего, просто не заметила. Только хозяин метнулся из-за стойки, но Рей приложил палец к губам и жестом вернул его на место.

Почувствовав за спиной дыхание спутников, Рей двинулся в угол. Не доходя до пирующих двух шагов, он остановился. За столом сидели семеро. Главным среди них, несомненно, был мужчина лет тридцати, с узким и хищным лицом. Потертый дублет, шляпа с пером, перевязь для шпаги выдавали в нем дворянина. Остальные шестеро выглядели обычными стражами: молодыми, мордатыми и сильными. Дети вилланов, поменявшие плуг на меч, чтобы насиловать и убивать. Это легче и веселей, чем работать в поле. А совесть… что совесть? Ее на хлеб не намажешь.

Словно подтверждая мысль наместника, стражи загоготали и стали хлопать друг дружку по спинам.

— Встать! — рявкнул одноглазый сотник.

Гогот стих, пирующие стали оборачиваться.

— Вы кто? — нахмурился дворянин, скользнув по гостям растерянным взглядом.

— Перед тобой наместник провинции Бар, его сиятельство маркиз де Нель! — ответил сотник.

В глазах дворянина плеснулся страх.

— Меня зовут де Эврэ, — пробормотал он, вставая. Стражи торопливо последовали его примеру. — Я владелец баронства. Чем обязан?

— Вы обвиняетесь в убийстве, насилии и грабеже, совершенном сегодня на дороге в трех лье отсюда, — сказал Рей. — Предлагаю отдать оружие и не сопротивляться.

— Дьявол!

Один из стражей барона выхватил меч. За спиной Рея щелкнула тетива. На переносице шустрого словно дикий цветок расцвело кожаное оперение болта. Страж выронил клинок и перевалился через лавку.

— Еще желающие есть? — холодно спросил Рей.

Стражники переглянулись и потащили через голову перевязи с мечами. Их они бросали прямо на стол — на миски с закуской и кубки. Следом полетели ножи и кистени. Последним поверх груды оружия положил свою шпагу барон. Подскочившие воины Рея стали выдергивать разбойников из-за стола, вязать им руки и выводить наружу. Вскоре настал черед и де Эврэ.

— Я дворянин! — сказал он, лизнув пересохшие губы. — Меня нельзя связывать. Я дам слово чести.

— Нет у тебя чести! — ответил Рей и кивнул воинам: — Вяжите!