Елена Николаевна Кошевая

Повесть о сыне

«Пройдут годы, исчезнет с земли гитлеровская погань, будут залечены раны, утихнет боль и скорбь, но никогда не забудут советские люди бессмертный подвиг организаторов, руководителей и членов подпольной комсомольской организации „Молодая гвардия“. К их могиле никогда не зарастёт народная тропа».

«Правда», 15 сентября 1943 г.

Какие черты характеризуют этих юношей и девушек? Беззаветная преданность своей Родине и своему народу во имя счастья всего человечества. Предельное мужество и бесстрашие в борьбе с немецко-фашистскими поработителями родной земли. Сочетание благородных юношеских мечтаний, высоких идеалов справедливости с необыкновенным трудолюбием и деловитостью в осуществлении этих идеалов. Великая идейная принципиальная дружба, преданность друг другу в борьбе за общие цели. Моральная чистота в общественных делах, в личной дружбе, в отношениях любви между юношами и девушками.

Александр Фадеев

Юным пионерам нашей Родины посвящается эта книга

Первый день

Цвела сирень. Белые гроздья заглядывали в открытое окно моей комнаты. Это было 8 июня 1926 года в Прилуках, на Черниговщине. В этот день у меня родился сын…

Прилуки — шумный и весёлый украинский город. Он стоит на берегу извилистой и живописной речки Удай. На картах эта река не помечена, но моя память сохранила её навсегда.

Не раз мы бродили с сыном по шёлковым травам левад Удая, перебирались на другой берег, заглядывали в зеркальную воду, смотрели, как играли рыбы, собирали на лугах цветы, сплетали из них венки…

Как сейчас, помню день рождения моего сына. Солнечный свет весело переливался на листьях деревьев, тени мелькали на потолке и стенах комнаты. Громко щебетали птицы. Я не сводила глаз со своего первенца.

Мне очень хотелось, чтобы у меня родился мальчик, чтоб он был красивый, чтоб у него были длинные, мягкие волосы. Я даже заранее приготовила гребешок…

Так и случилось. У сына оказались пушистые, как лён, длинные волосы.

С мужем мы решили: родится мальчик — назовём Алексеем, а если девочка — Светланой. Родился сын, да ещё такой большущий.

Старенький врач спросил:

— Как назовёте сына?

— Алексей, — ответила я.

— О нет, — шутливо запротестовал врач, — не подходит! Такому бутузу и имя нужно богатырское!

Я стала вспоминать всяческих богатырей и остановилась на одном из нашей истории — на Олеге. Отцу понравилось это имя. Зато дедушка и бабушка никак не могли к нему привыкнуть.

Им казалось, что Олегом зовут только взрослого человека, а как же называть внучонка? И они придумали для него имя: Олежек.

«Сам нашёлся»

Сын рос чубатеньким и здоровым. Я не помню случая, чтоб когда-нибудь ночью он разбудил меня своим плачем. Не раз говорил мне дедушка Олега — Федосий Осипович Кошевой:

— Четырнадцать детей у меня было, но такого спокойного, как твой Олег, — ни одного.

Посторонний человек, приходя к нам в дом, и не догадывался, что у нас есть маленький.

К концу года Олег начал ходить. Не волновал он нас и болезнями. Воспитывать его было легко, весело и радостно, и в семье были счастье и покой.

Крепкий и порывистый, мальчик рано начал пробовать делать всё сам. Я не мешала. Когда Олег стал ходить, он, как всякий ребёнок, поначалу спотыкался и падал. Но я не бросалась поднимать его. Пусть встанет на ноги и сам идёт дальше.

Сына никогда не пугали ни волками, ни другими страшными зверями, он не чувствовал беспричинного страха и охотно оставался один в квартире.

Бывало, я нарочно пошлю его в тёмную комнату за игрушкой. Он доверчиво и смело идёт туда, шарит ручками по полу и обязательно найдёт игрушку.

Часто и много гуляли мы с сыном летом в поле. Вот мостик через ручей. Я говорю:

— Иди, Олег!

Сама не спускаю глаз и иду сзади. Жидкий мостик покачивается над водой. А Олег, спокойно и не оглядываясь, шагает один.

Как-то, возвращаясь из лесу, шли мы с Олегом берегом реки. Олег нёс корзиночку с ягодами и всё посматривал под ноги — не найдётся ли ещё ягодка. Вот он что-то увидел, побежал, споткнулся и упал. Ягоды рассыпались, а корзинка откатилась в грязную лужицу. Я вымыла корзинку в реке, собрала в неё ягоды и вернула Олегу.

— Придёшь домой, поставишь корзинку на солнышко, — сказала я.

Дома Олег долго бродил, растерянно ища, куда бы поставить корзинку. Потом подошёл ко мне и расплакался:

— А как я на солнышко её поставлю?

Мы, взрослые, привыкли и не замечаем, до чего же удивительна и неожиданна порой наша речь, а сыну это открывалось впервые. Я посмеялась и объяснила, как могла. Кажется, он понял, что можно посушить вещь на солнце, не пользуясь им как подставкой.

Когда Олегу не было ещё и трёх лет, он как-то спросил дедушку Федосия Осиповича:

— Почему мама не пускает меня одного в сад?

— Да ты ещё маленький. Сад далеко. Вдруг заблудишься?

— Вот я и хочу заблудиться.

— А что делать станешь, если заблудишься?

— Дом наш искать, — ответил Олег.

— Ну, тогда иди, если уж ты такой храбрый.

Торопясь, Олег ушёл, но за ним на расстоянии последовал дедушка.

В саду, в песке, играли ребятишки. Олег — к ним. Так прошёл час. Тут Олег, наверно, вспомнил, что он один, и побежал домой. Бежал, бежал, а дома всё нет. Тогда он остановился и заплакал. К нему подошла женщина:

— Почему ты плачешь? Ты чей?

— Я немножко заблудился, — глотая слёзы, ответил сын, — маму зовут Елена Николаевна, бабушку — Вера Васильевна, дедушку — Федосий Осипович, папу — Василий Федосьевич, а я сам — Олег Кошевой.

— Ну, пойдём домой. Я знаю Кошевых, — ответила женщина.

Тут дедушка вышел из своего укрытия. Олег бросился к нему.

— Ну как, заблудился? — улыбнулся дед.

— Я сначала заблудился, а потом нашёлся, — ответил сын. — Дедушка, я сам нашёлся! Ты видел, да?

Матроска

Олег рос послушным, сговорчивым мальчиком, но детские капризы были свойственны и ему. Иногда он пытался настаивать на своём, но никто из нас не уступал ему. Казалось бы, ребёнок маленький, ничего не понимает — как же можно ему не уступить? Лишь бы только не плакал. Но мы позволяли Олегу только то, что считали нужным, полезным для него.

С первого же дня, как Олег