Дж. С. Андрижески

Трикстер

(Мост и Меч #5,5)

Перевод: Rosland

Редактура: Rosland

Русификация обложки: Alena_Alexa

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ОТ АВТОРА: Эта книга поднимает весьма тёмные темы, и персонажи сами довольно тёмные. Это не «сексуальные и страдающие антигерои», а реально тёмные и извращённые типы. Здесь также содержатся упоминания и сексуальные сцены М+М.

Примечание: Это приквел про Териана и Ревика, относящийся к апокалиптической серии «Мост и Меч» и дополняющийся приквелом «Перебежчик». Рекомендуется читать после пятой книги «Рыцарь» или после всей серии «Мост и Меч».

Глава 1. Река

Где-то в Афганистане

Посевной сезон, 1883 год

Фигран слышал, как они спорили.

Он слышал крики так же громко, будто находился в одной комнате с ними. Он видел искажённые лица, слёзы, обвинения.

Он видел, как его мать схватила маленькую глиняную фигурку и швырнула в его отца. Он видел, как его отец отбил её в полёте, и та разбилась о деревянный пол. Фигран слышал, как голос его отца становится громче, видел, как его лицо искажается от ярости, глаза делаются наполовину отстранёнными, словно он призывал какой-то дух из иного мира.

Фигран знал, что он призывает этот дух.

Но ему не разрешалось об этом говорить.

Когда он один раз упомянул об этом в разговоре с матерью, она зажала ему рот рукой, а в её глазах проступил страх. Она сказала ему больше никогда не говорить о таких вещах. Её голос дрожал, и она сказала, что он воображает себе всякое, и больше никогда не надо упоминать этого духа… и тем более в присутствии его отца.

Сейчас Фигран смотрел на эту тенистую фигуру.

Он видел её щупальца, душившие свет его отца.

Он видел, как это изменяет тёмно-оранжевые глаза его отца, делая их почти чёрными вопреки тому, какими яркими они были, когда это существо не находилось в нём.

— Ты не должен говорить об этом, — прошептал голос рядом с ним.

Фигран услышал и её тоже, как и свою мать, но не переставал наблюдать за тем тёмным крылатым силуэтом с Барьерном пространстве.

— Фиг! — пожурил голос. — Прекрати!

Он продолжал смотреть на черноглазого демона, пока тот хлопал крыльями в Барьерной тьме. Он ощущал холод его света. Он видел, как тот каким-то образом кормится от его отца, кормится от его матери через его отца, пока они орали друг на друга.

Она ткнула в него пальцем.

На сей раз его внимание разделилось, частично сосредоточившись на ней. Какая-то часть его продолжала смотреть и слушать демона, пока он слушал и смотрел на те вспышки и искры ссоры его родителей, пока те мелькали в тёмных пространствах его сознания.

На сей раз она ткнула его ещё сильнее, заставив подпрыгнуть.

— Ой!

— Не слушай, — пожурила она.

На сей раз он повернулся.

Он сфокусировал взгляд, вспомнив, где находится.

Вспомнив, где они находятся.

Мимо них текла спокойная и нежная река. Они сидели под деревом на клочке травы, примерно в четверти мили от дома, где спорили их родители.

Фигран посмотрел на неё.

На свою прекрасную сестру.

Её янтарные глаза сияли — точно такого же оттенка, как его собственные.

Она улыбнулась, довольная, что снова завладела его вниманием.

Её полные губы изогнулись в улыбке точно так же, как изгибались его собственные губы. У неё недоставало одного зуба, пока коренной ещё не вырос и не заменил молочный, выпавший после ужина неделю назад. В остальном её лицо было копией его собственного. Её тёмные рыжевато-каштановые волосы были его собственными. Её тонкие пальцы, высокие скулы, заострённый носик, изгиб тёмных бровей, длинные руки, изогнутые и полные губы, длинное туловище.

Всё повторяло его внешность.

Они дышали вместе. Их сердца бились в унисон.

Их кровь, их свет, вибрации их живой частоты… все их части синхронизировались как симбиотический организм, и различия были лишь иллюзорными.

Каждую ночь они спали в обнимку.

Так было каждую секунду его жизни.

Так было с тех пор, как они делили одну утробу.

Сестра.

Друг.

Вторая половина.

Второй разум. Второе сердце.

О не мог жить без неё.

Он не хотел жить без неё.

— Фигран, — мягко сказала она. — Перестань их слушать. Перестань смотреть на эту… штуку. Ты же знаешь, ему нравится, когда ты смотришь.

Он осознал, что слушал.

Он наблюдал.

Большая часть его живого света, или aleimi, покинула Барьерное пространство, но ему всё лучше и лучше удавалось разделять этот свет, жить, дышать, смотреть, думать и слушать из различных мест и точек в одно и то же время. Его отец и мать поражались его способностям к этому. Его отец, казалось, презирал эту способность и одновременно был ею заворожён.

Его мать, похоже, боялась этого.

В отличие от его отца, казалось, что боялась она не за себя.

Она боялась за него.

Его мать любила его.

От этой мысли его грудь сжалась, и он посмотрел на свою сестру.

— Прекрати на это смотреть! — пожурила она. — Ты не можешь его спасти, Фиг. Он не хочет, чтобы его спасали.

Фигран знал, что она имела в виду его отца.

Он знал, что она права. Но часть его всё равно упрямо и безмолвно оспаривала это утверждение. Или, точнее говоря, отказывалась слушать.

Он не знал, почему вообще утруждался. Он не мог ничего скрыть от неё.

Сосредоточившись обратно на своей сестре, он опять попытался выбросить родителей из головы вместе с крылатым зверем, которого его отец добровольно принимал в своём свете даже сейчас… но это было сложно. Звуки и образы приходили как будто сами собой.

Они окружали его, заполняли, нашёптывали ему.

Он не всегда мог их контролировать.

Он и его сестра так же вместе видели видения, но не в одинаковой манере.

Фигран видел вещи, которые придут, которые ещё не наступили.

Тариана была практичной.

Она знала, что делать с увиденным.

Она знала, что всё это означает.

Она была буквально на несколько минут старше его, но даже теперь, вне утробы, она заботилась о нём. Она заботилась о нём так, как не умел никто другой.

— Сестра, — сказал он. — Что это значит? Почему он не прогонит ту тёмную штуку?

Он знал, что она знает. Она всегда знала.

Она вздохнула, держа поднятым палец, на котором сидела бабочка. Та лениво и ритмично хлопала крыльями, словно в ритме тиканья часов,