– Зря отец Сереброва боится, – по-юношескибеззаботно щебетала моя новая знакомая, – тот сюда никогда не заглядывает.Я бы на месте папки бизнес основала, типа отеля. От клиентов не отбиться будет,но родители не хотят.

– Неужели они ни разу не поймали тебя на лжи? –удивилась я.

Настя захихикала:

– Раньше не прищучили, а сейчас и подавно не смогут. Уних… да ладно, увидишь моих родичей, сама поймешь. Отец никогда не врет,поэтому считает, что все говорят исключительно правду. И потом, я подрабатыватьначала, когда они немного странными стали, наверное, постарели, вообще на улицувыходить не хотят. Держи ключи, устраивайся. И, уж извини за совет, сходи кврачу, у тебя лицо стало как ошпаренное, глаза совсем затекли.

– Пойду в машину, – пробормотала я, – позвонюЭле Москвитиной, может, это естественная реакция на ботокс?

– Валяй, – кивнула Настя и ушла.

Я преодолела длинный коридор, с огромным трудом открылатолстенную дверь, поднялась по бесконечной лестнице на улицу и потряслаголовой. Ну и ну! А еще в газетах постоянно пишут об угрозе терроризма,рассказывают об обязательной регистрации гостей столицы. Однако милый Арам счурчхелой и дядя Гоша с семечками преспокойно живут временами в бункере. Оченьнадеюсь, что они простые контрабандисты, нелегально привозят в Москву восточныесладости и украинские продукты. Но что-то мне подсказывает – все совсем не такрадужно. Вероятно, у Арама всегда при себе есть пара килограммов героина, а чемзанимаются дядя Гоша, Виталик и солидный Анатолий Михайлович – лучше не знать.

«Мини-купер» приветствовал меня бодрым попискиванием, я селаза руль, взяла мобильный и соединилась с Наташей Расковой.

– Все поняла, – ответила подруга, выслушав моюпросьбу, – праздную без остановки, ты остаешься у нас на десять дней.

– Маловероятно, что Кеша или Маня будут тебезвонить, – уточнила я, – но на всякий случай предупреждаю.

– Да без проблем, – засмеялась Ната, – онблондин?

– Кто? – не поняла я.

– Твой «обоже», – вкрадчиво промурлыкалаРаскова, – тот, с кем ты намерилась весело провести время.

– Даже и не думала, – возмутилась я.

– Ладно, ладно, не хочешь рассказывать – ненадо, – зачастила Ната, – я могила. Очень за тебя рада, давно поразавести себе мужика, а то сохнешь в одиночестве. И перестань оглядываться надетей! Я бы на твоем месте не пряталась, а назло Машке и Аркадию привела быкавалера и…

– Ната, дети тут ни при чем, – попыталась яостановить подругу.

– …сказала, – не дала мне договоритьРаскова, – вы эгоисты! Лишили мать секса и прочих радостей! Лишь о себедумаете!

– Натуся! Погоди…

– Считаете меня старухой! – возбудиласьРаскова. – Похоронили заживо!

– Ты ошибаешься.

– Как бы не так! Покажи нахалам зубы! Интересно у васполучается, – кипела Наташка, – почему ты боишься правду сказать: мненужен мужик!

– Дело не в любовнике, – ляпнула я, – просто…

Я тут же прикусила длинный язык: нельзя рассказывать об уколах,Наташка мигом раструбит по всем знакомым.

– Просто что? – разозлилась она.

– Ну… я хочу отдохнуть… в одиночестве, – глупосоврала я.

– Господи, – возмутилась Натка, – Васильева,ты никогда не могла набрехать по-человечески! Всем сразу ясно: Дашка лжет!

– Неужели так трудно понять: мне не нуженлюбовник! – отбивалась я.

– Ничего стыдного в физиологических потребностяхнет, – заявила Ната, – сон, еда, секс! Рок-н-ролл и наркотики непредлагать. Ладно, можешь прикидываться монашкой, меня бесит не твоя старперскаястыдливость, а поведение Машки и Кеши! Затоптали мать! Сели ей на голову! ИЗайка хороша!

Оставалось только ждать, пока Раскова перестанет битькопытами в землю и успокоится, что и наступило после десяти минутфонтанирующего недовольства.

– Хорошо, – выдохнула Ната, – езжай со своимблондином куда пожелаешь, я тебя прикрою.

Сделав несколько глубоких вдохов, я позвонила в Ложкино, ногородской номер был занят, поэтому я спешно соединилась с Москвитиной.

– Ну, понравилось? – сразу спросила Эля. – Тыуже красавица?

– Легко займу первое место на конкурсе «Утка, больнаяводянкой», – ответила я и описала свой внешний вид.

– Вау! – испугалась Эля. – Срочно беги кврачу! Это похоже на аллергию.

– Мне нужно ехать в кабинет, где принимаетВилли? – спросила я.

– Он уже улетел из России, – засуетиласьМосквитина. – Так, вот, записывай. Емельянов Бурдюк, отличный специалист!Гений! Спасал после неудачных операций актеров и телезвезд. Непременно ему позвони!

– Ты уверена, что светило зовут Бурдюк? – навсякий случай уточнила я. – Несколько странное имя, так называется мешок сводой, который возят при себе кочевники в пустыне.

– За дуру меня держишь? – возмутиласьЭлька. – Я отправила к нему с десяток знакомых. Точно знаю, он Бурдюк! Нетормози, доползет отек до мозга – и кирдык. Ты мне дорога, как память о глупопроведенной юности.

Весьма испуганная словом «кирдык», я набрала полученныйномер и попросила:

– Мне нужен господин Бурдюк Емельянов.

– Весь внимание, – бойко ответил баритон.

– Ваш телефон мне дала…

– …Эля Москвитина, – перебил врач. – Чтослучилось?

Я слегка расслабилась, похоже, у доктора ярко выраженныеэкстрасенсорные способности, он с ходу угадал, что я собиралась ему сказать,значит, он отличный диагност!

– У меня лицо красное! Щеки толстые! Губы –бананы, – изливала я ему свои жалобы, – кожа серо-фиолетовая вкрасную точку! А еще на лоб словно надвинули шапку из цемента, давит сильно.

– Сколько вам лет? – спросил врач.

– Какая разница? – разозлилась я. – Тридцать!

– Трудно поставить диагноз по телефону. Подъезжайте вначале ноября, но предварительно запишитесь на прием, сейчас дам вам телефонрегистратуры, – вежливо проинструктировал меня врач.

– А вдруг кирдык до мозга доберется? – чуть не зарыдалая.