– Склад продуктов, лекарств и всего остального, –ответила Настя, – только папа там ориентируется. Я не знаю, где коридор заканчивается,и предпочитаю туда не соваться. Давай угощу тебя чаем, и договоримся об оплате.

Через пятнадцать минут беседы с Настей у меня появиласьтвердая уверенность: девушка не первый раз сдает одну из комнат, уж больно онабойко диктовала условия. Стирка постельного белья за счет гостя, пользоватьсясанузлами и кухней можно без ограничений, посторонних приводить в «номер»нельзя. Если дать хозяйке денег на питание, то получишь завтрак и ужин, впротивном случае придется питаться в городе. Из явных неудобств – отсутствиетелефонной связи и телевизора.

– С другой стороны, это даже хорошо, – говорилаНастя, – какой смысл новости смотреть? Только пугаться. Я купила себетелик и дивидюшник, киношкой на дисках наслаждаюсь.

– Какая у вас необычная квартира, – не выдержалая.

Настя засмеялась.

– Чума, да? Мой папка служил в армии, до того, как меняродить, они с мамой по гарнизонам намотались и двух младенцев похоронили.Мальчики у них рождались больные, врачи сказали – девочка должна выжить.

Я подперла кулаком щеку и стала слушать рассказ девушки.

Отец Насти, Владимир Петрович Куваев, человек порядочный и,что весьма странно для военного, абсолютно непьющий. И у Куваева начистоотсутствовали карьерные амбиции, он дослужился всего лишь до прапорщика.Никакого высшего образования Володя не имел, состоял в частях шофером, а егожена Зинаида работала в столовой поваром. Пределом мечтаний семейной пары былополучить хорошую квартиру и достойную зарплату. Куваевы всегда жили честно,Зинаида никогда не воровала продукты, а Володя не «химичил» с бензином, и вконце концов им повезло. Положительную во всех смыслах семью выделил из общеймассы полковник Андрей Серебров. Вот уж кто изо всех сил лез наверх, так этоон.

За короткий срок Володя стал для нового начальника не тольководителем, но и адъютантом, электриком, сантехником, плотником и чернорабочим водном флаконе. Зиночка превратилась в повариху, горничную, а заодно и нянюдетей Сереброва. Переводясь c места на место, Андрей всегда брал с собой Куваевых,а Володя с Зиной не уставали радоваться своему счастью. Серебров был им какотец родной, он всегда следил, чтобы его прислуга получила хорошую комнату вобщежитии, паек и обмундирование. В конце восьмидесятых у Куваевых случилосьсразу два радостных события: Андрей, успевший стать генералом, очутился вМоскве и перетащил туда своих верных вассалов, а Зиночка родила дочь, славабогу, здоровую девочку.

Страну медленно втягивало в гражданскую войну, жить встолице становилось все опаснее, служба в армии в начале девяностых потерялавсякую престижность, зарплату личному составу не платили месяцами, но Серебровпостоянно твердил:

– Спокойно, я решу все проблемы.

Володя с Зиной верили в хозяина, тот обладал активностьюохотничьего пса, мимикрировал как хамелеон и казался окружающим безобидным, какбелый кролик. В голодном девяносто втором году Андрей привез Куваевых вБарабанный тупик, открыл вход в подземелье и спросил:

– Нравится? Будете здесь жить?

Зиночка обомлела от восторга.

– Это наше?

– Мое, – уточнил Андрей, – но и ваше тоже.

– Это бункер? – поинтересовался Володя.

Серебров кивнул:

– Да. Таких помещений в Москве несколько, все состоялина балансе у разных служб: Министерства обороны, Комитета госбезопасности,кое-каких других структур. Оборудовали бункеры в самый разгар холодной войны сАмерикой. В начале шестидесятых годов двадцатого века мир всерьез готовился кядерной войне. Вы сейчас находитесь в убежище, которое предназначалось длявысокопоставленных чиновников и членов их семей. Мне удалось приватизироватьнесколько таких катакомб в столице и в Питере. Короче, живите здесь в своеудовольствие, приглядывайте за хозяйством, я вас сюда пропишу. Пока будетеполучать небольшую зарплату, но за коммунальные услуги платить не придется. Иникаких проблем с едой, в дальней галерее есть продуктовое хранилище, там полнотушенки, крупы и макарон.

У любой семьи, предложи им кто поселиться в подобном месте,возникла бы масса вопросов. Каким образом Серебров ухитрился заполучить всобственность такую площадь? Будет ли законной их прописка? Не вредно ли житьбез дневного света? Какой, в конце концов, почтовый адрес жилища? Но Володя сЗиной, долгие годы обитавшие в небольших каморках в густонаселенных бараках,очумели от радости. Двенадцать комнат, обставленных мебелью и застеленныхковрами! Огромная кухня с утварью! Ванные! Туалеты! Кладовки с бельем и едой!Радость не померкла даже при дальнейших уточнениях Сереброва.

– Вам принадлежат четыре помещения, в остальных иногдабудут останавливаться нужные мне люди, ваша задача – уборка, готовка и мелкийремонт.

Фактически Куваевы стали управлять небольшой гостиницей, ноВолодя и Зина, похоже, так этого и не поняли.

Настя в детстве ездила по бесконечным коридорам натрехколесном велосипеде. Мама и папа очень любили дочку, баловали ее и никогдане наказывали. Постояльцы, приезжавшие в бункер, вели себя сдержанно. Восновном это были малоразговорчивые мужчины, тенью шмыгавшие к выходу. Носпустя несколько лет Настя узнала имена постоянных гостей: Арама, вечноходившего в темно-синем костюме «Адидас», дядю Гошу, который произносил вместозвука «г» – «хе», Виталика, щедро разукрашенного наколками, и сурового с видуАнатолия Михайловича, никогда не расстававшегося с небольшим портфельчиком.Иногда дядьки привозили девочке подарки. Арам угощал ее вкусной чурчхелой, дядяГоша – семечками, Виталик дарил кукол, а Анатолий Михайлович вручал книги.

Собственно говоря, до сего времени ничего не поменялось,Серебров по-прежнему присылает гостей, Володя с Зиной следят за порядком,зарабатывают они немного, поэтому Настя иногда жульничает, говорит предкам:

– Можно у нас поживет тетя моей подруги Нины? Она всегона недельку в Москву прикатила.

Папа тут же ответит:

– Нет, Андрей Валентинович строго-настрого запретилпускать сюда посторонних, только его гостей.

– Конечно, папочка, – кивает Настя ивсхлипывает, – как ты приказал, так и будет. Правда, Нина обидится,перестанет со мной дружить, а я так одинока! Подруг домой привести нельзя,помочь им я тоже не могу…

Отец крякает и дает задний ход:

– Ну ладно, в виде исключения, пусть пока въедет. Ноесли Серебров кого из своих пришлет, ей придется сматываться.

Настя соглашается и… зарабатывает небольшую сумму себе намелочи.