что и для патриарха Орден стал лишь прикрытием, позволяющим проводить свою политику. — Это чревато большими проблемами в будущем.

— Поверьте, ваше высочество, проблем у нас хватит и без этого. — по-доброму заверил патриарх. — А по поводу объяснения… скольких вы успеете исцелить, пока их искажение не стабилизируется и не станет их новой нормой жизни? Сколько тысяч бедняг попадут в новую для себя реальность? И кто если не церковь сможет дать им утешение?

— Родные и близкие, если они смогут к ним вернуться. — ответил я, но Филарет лишь покачал головой. Спорить сейчас с патриархом было себе дороже, тем более что его помощь и в самом деле неоценима. Но у меня оставался вопрос, который решить мог только он. — Подождите три минуты, мне нужно закончить.

— Конечно, ваше высочество. — ответил патриарх, и отошел к капелланам, раздавать приказы. Я же закончил с очередным пациентом, передав его дежурившему рядом Тарану, и отряхивая кисти попросил отойти от нас всех посторонних на пару метров, установил маскировочную сферу.

— К слову на счет «солнца», что вы можете сказать по поводу внезапного возвращения Бориса? — спросил я.

— Разве он вернулся? — сделав невинное выражение лица поинтересовался патриарх. — Мне кажется вы в корне не правы, ваше высочество. Ваш отец мертв.

— Хотите сказать, что тот, кто во дворце — самозванец? — ошарашенно спросил я.

— Ни в коем случае, он безусловно Борис Владимирович Романов. Бывший император всероссийский и ваш доброжелатель. — с усмешкой ответил патриарх. — Вот только главное тут — бывший. Как и человек, бывший. Он не искаженный, если вам это интересно. Не сын божий. Но одно я могу вам гарантировать почти наверняка, на престол России он не вернется.

— Вот как? И откуда же такая уверенность? — нахмурившись спросил я.

— Пленник. — улыбнувшись ответил Филарет. — Вы даже не представляете, на сколько вопросов может ответить мотивированный человек, имея возможность говорить лишь да или нет. Даже писать определенные буквы, достаточно лишь повесить перед ним понятный алфавит и водить указкой пока он не кивнет.

— И что вам стало известно? — спросил я. — Не томите, вы хотели получить пленника — я вам его передал.

— А я в свою очередь помог вам организовать орден, прикрывающий вас от недоброжелателей со стороны православной церкви. — напомнил Филарет. — Вы же требуете слишком многого.

— Не слишком, особенно учитывая, что мне придется мириться с искаженными в рядах организации, которую я возглавляю. — возразил я. — Рано или поздно люди начнут задавать вопросы, и мне придется прикрывать и себя и вас. Так что вы заинтересованы в моей поддержке не меньше, чем я в вашей.

— Обещайте, что искаженные которых мы отберем не попадут под расследования жандармерии. — наконец перешел к сути своих требований патриарх.

— Если вы перестанете собирать свою армию. — ответил я. — У страны довольно проблем и без религиозных противоречий.

— Хорошо… я ограничусь церковным крылом ордена. — после недолгих раздумий согласился Филарет.

— Их количество должно быть не больше, чем количество основного состава моих людей. — продолжил настаивать я, и патриарх, поморщившись кивнул. — Сосредоточьтесь на качестве, а не на количестве, ваше святейшество. Так будет лучше для всех, и для вас в первую очередь.

— Хорошо. — нехотя согласился Филарет и пожал протянутую руку.

— Так что с пленником? Что вы сумели выяснить? — спросил я.

— Он был чемпионом одного из главных членов совета Теслы. — наконец ответил патриарх. — Шестеро сильнейших одаренных, которые в состоянии уничтожить целые континенты, и одновременно не могут ничего.

— Не тяните кота за яйца, ваше святейшество. — нетерпеливо сказал я, когда патриарх замолчал.

— Сложно сказать наверняка. — пожал плечами Филарет. — Он был лишь помощником своего господина, избранным самураем и убийцей в одном лице. Одно точно — в совет действительно входят те, кого людьми уже назвать нельзя. Все они из правящих домов, но главное — что они не могут совмещать роль в совете с правлением. Члены совета тщательно контролируют, чтобы никто не стал равен им по силе, но если такое происходит — его включают в общую систему. А учитывая специфические возможности — выйти из совета можно лишь вперед ногами.

— Значит он врет. — мрачно заметил я. — И ни о какой заботе о стране речи быть не может… но вы назвали его «доброжелателем» в каком смысле?

— На сколько мне стало известно именно он передал вам сообщение о флоте. Но именно он курировал деятельность некоторых родов, планировавших разделение страны на отдельные условно независимые государства. — ответил Филарет. — А ещё именно он хотел избавится от меня и конкурентов собираясь взять церковь под контроль как было до семнадцатого года.

— Не складывается у меня в голове картина. — проговорил я, взлохматив волосы. — Зачем ломать то, что и без того работало? Какой ему в этом смысл? В чем выгода?

— Вы задаете вопросы не тому человеку, ваше высочество. Я могу лишь отталкиваться от сведений что добыли мои палачи. — пожал плечами Филарет. — Но, учитывая силу императора, я бы сказал, что перед нами не человек, и относится и общаться с ним нужно именно так.

— И кто же перед нами в таком случае? — нахмурившись спросил я.

— Посланник бога, вот только не нашего. — не весело усмехнулся Филарет. — Враждебного и совсем не доброго.

— Рано или поздно нам все равно придется задать ему эти вопросы. — покачал я головой. — Вот только пока никаких сил не хватит чтобы себя обезопасить в случае ответа.

— За это я бы не беспокоился. — улыбнулся патриарх. — Думаю всё не просто так. Иначе бы они правили не советом, а своими странами. Есть какое-то ограничение, которое не позволяет им использовать силы на полную катушку.

— Хорошо бы знать какое именно. — покачал я головой. — И где находится тот предел, который они не посчитают применением силы. По крайней мере размазать одаренного моего ранга по стенке он и взглядом может, а навредить — одним своим гневом, даже без прямого воздействия.

— Эту проблему вам придется решать самостоятельно. — ответил посерьезневший Филарет. — Предпочту не встречаться с императором без крайней нужды. На остальную же мою поддержку можете рассчитывать.

— Благодарю. — проговорил я, убирая сферу, и в этот момент на нас обрушилась какофония криков и взрывов. Я даже присел от неожиданности. — Какого черта, Таран⁈

— Искаженные! Искаженные оборачиваются! — крикнул пробегавший мимо заместитель, на ходу застегивающий разгрузку с гранатометными выстрелами.

— Помощь говорите? — ответил я, подхватив с командного столика пояс с оружием. — Идемте, боюсь она нам понадобится.

Глава 5

Одиночные хлопки и короткие очереди слышались все ближе, среди палаток было не видно, что происходит даже в паре сотен метров, но поднявшиеся в воздух перехватчики палили вниз из пушек ПСО почти без остановки. Очереди, сливающиеся в один сплошной гул, разрезали что-то внизу, скрытое от моих глаз за временными постройками, но судя по продолжающейся схватке эффекта не возымели.

И это было странно. Там же должны быть просто люди, пусть даже кто-то из них протащил с собой автомат, пистолет или гранату, что может сделать человек против попадания струи двадцатимиллиметровых снарядов? Да ровным счетом ничего! Даже я, при всей силе конструктов, выдержу пару секунд, не больше. Но стоило добраться до передовой, как все вопросы отпали сами собой. Хотя появилось много новых.

— Что это еще за чертовщина? — проговорил я, вскидывая гранатомет. Не месте палаток для людей с крайней степенью искажения поднимался мясной холм. Жуткое переплетение из человеческих тел и конечностей, рвущихся наружу кровавых щупалец, с торчащими шипами костей, и собранных в бутон черепов.

— Напалмом его! — послушалось откуда-то со стороны в ужасе отступавших людей. — Напалмом!

Возможно идея была и здравой, но пока все пули и конструкты разбивались об жуткий искаженный щит, вместо ровной схемы или плоскости, он напоминал из себя поверхность кипящей похлебки с медленно поднимающимися и лопающимися пузырями силы, с рваными краями и вырывающимися после появления прорех шипами, уходящих на несколько метров вперед.

— Держаться на расстоянии! Тварь атакует конструктами! — приказал я, пряча гранатомет обратно на пояс. Против такого монстра он был совершенно бесполезен, это даже не слону дробина, а скорее галька, брошенная в болото. Минимум эффекта, даже визуального. А вот напалм нам бы и в самом деле не помешал, и у меня даже есть замена.

Клинок, вспыхнувший у меня в ладони, заставил людей попятиться. Да, оружие ближнего боя. Да, слишком короткое чтобы навредить такой махине, но сейчас это было