Итогом борьбы за жизнь стала сохраненная жизнь и поломанная пополам слега. Рэб отдышался, восстановил пульс и, промеривая обрубком слеги, продолжил путь. Край болота оказался рядом. Туман рассеялся, и он увидел знакомую дорогу. Рэб вышел в другом месте. Как раз там, где летательный аппарат настиг три легковушки. Развороченное взрывом обгорелое железо еще дымилось. Теперь Рэб знал ориентир и мог дойти до дома.

Он двинулся правее, чтобы найти следы там, где отряд перешел дорогу. В любой момент при появлении постороннего шума Рэб готов был метнуться в туман болота. К счастью, больше его не потревожили. Следы нашлись сразу. Вдавленная рельефной подошвой грязь хорошо бросалась в глаза. Рэб осмотрелся, не увидел ничего подозрительного, перебежал дорогу и, не останавливаясь, побежал в лес. Там вскоре отдышался и пошел искать родной дом.

Ему казалось, что дорогу он помнит. На самом деле, лес был одинаковым, и все места казались знакомыми. Следы давно потерялись. Рэб двигался по наитию. Солнце клонилось к закату, и Рэбу угрожала перспектива провести ночь в лесу. Этого он не хотел. Уже сейчас, в начинающихся сумерках, было страшно. Длинные тени раскачивающихся деревьев и ветвей играли злую шутку с воображением. В боковом зрении все время что-то двигалось. Из-за этого Рэб все время вертел головой. Он вспомнил слова Мотора о перезагрузке кластера, в котором был его дом, и о том, что туда должны были направиться окрестные мутанты на прокорм. Эта мысль пугала, заставляя спиной чувствовать опасность.

Лягушачий хор напомнил ему о том, что рядом с домом он тоже был. Небольшое заболоченное озерцо по ту сторону дороги от его дома, спрятанное в разросшихся кустах ивняка. Солнце село за верхушки деревьев и едва просвечивало сквозь них кроваво-красным диском. Рэб признал озеро. Сердце тревожно забилось. Домой, домой, вернулся домой! Как будто с фронта вернулся!

Рэб раздвинул кусты у дороги… и замер на месте. Вместо его коттеджа стояла избушка в один этаж. Аккуратная, с ухоженным палисадником, окна отделаны деревянным орнаментом, на крыше – резной конек. Вместо кованого забора, опирающегося на колонны из красного кирпича, – некрашеный штакетник. Перед забором – лавочка, как для старушечьих посиделок. Света в доме не было.

Рэб вспомнил о том, что ему говорили, что во время прежних перезагрузок здесь вообще домов не было. Выходит, в этот раз загрузили что-то другое.

«Плохо, что это не мой дом; хорошо, что в нем нет дохлого монстра», – решил Рэб и сделал шаг в сторону жилья.

Калитка бесшумно открылась. На петлях были видны следы свежей смазки. Весь двор был поделен квадратами и прямоугольниками грядок. Самую большую часть занимали зеленые кусты картофеля. Были здесь и разросшиеся плети огурцов, подвязанные к палкам кусты помидоров, перец и баклажаны. У самого забора – пять кустов черной смородины, а перед входом в дом – куст черемухи. Правильное расположение: черемуха отгоняет насекомых, чтобы не лезли в дом.

Рэб подошел к дверям, и его взгляд упал на цепь с ошейником, выглядывавшую из-под крыльца. Ошейник был в крови. Было ее много и на земле. Рэб заглянул под крыльцо и увидел свежие окровавленные кости с остатками шерсти. Мысль о том, чтобы, зайти в дом, показалась ему преждевременной. Рэб вынул крест и прежде решил обойти двор и заглянуть в сараи. По дороге Рэб сорвал два помидора и быстро их съел. Организм требовал пищу покалорийнее, но и это могло ненадолго заглушить голодные спазмы.

О хозяйстве владельца дома можно было судить относительно. Сараи были пусты. В самом большом было много крови и обглоданная до блеска коровья голова. На открытой карде лежали кости поменьше. Кажется, это были козы или бараны. С таким противником, который может за раз столько съесть, Рэб не хотел встречаться. Ему казалось, что спокойнее встретить ночь в доме.

У сарая ему попался хозяйственный инструмент: лопаты, грабли, мотыги и большой тяжелый колун. Лезвие его было изготовлено из куска вала отбора мощности трактора, судя по продольным зацепам. Рукоятка из куска трубы была прямой и длинной. Рэб взял ее в руки. Тяжелая вещь! Ею можно расколоть любой чурбак, даже с кучей сучков. Он убрал крест за спину, а в руки взял колун. С ним было намного спокойнее.

Дверь в дом была открыта. В нос ударил знакомый запах миры, горелых свечей и ладана. На спинке стула лежала сутана. Кажется, в этом доме жил коллега Рэба по прежней жизни. Куда он делся? Не сидит ли с двустволкой за шкафом? Не ждет ли, в кого спустить дуплетом? Рэб нечаянно задел стеклянную банку. Та звонко стукнула о следующую. Сразу же раздался утробный рык, и из комнаты, прикрытой шторой, выскочил мертвяк в рясе. Рэб остолбенел: мутант походил на него, как родной брат, только худой. Выглядел двойник не таким беспомощным, как тот мертвяк на болоте. Борода его была в крови, взгляд светился голодом, движения были резкие и точные, совсем не заплетающиеся. Времени на анализ ситуации не было совсем. Рэб рубанул с ходу в лоб двойнику. Череп хрустнул и проломился. Мутант по инерции пролетел вперед и чуть не свалил Рэба с ног. Он упал и задергался. Рэб не стал ждать, когда из-за спины налетят родственники мутанта, а может быть, и он сам, а развернулся и приготовился встретить кого угодно.

На шум никто не пожаловал. Рэб закрыл входную дверь и осторожно обошел все комнаты. Больше никого не было. В доме с образами Рэб почувствовал себя намного лучше. Пусть это и не его дом, но все как-то привычно. Первым делом он проверил холодильник на кухне. Тот почти нагрелся до комнатной температуры. Алкоголя в нем не оказалось. Сто граммов, а то и двести даже самой сивушной водки ему не помешали бы. А после этого он с удовольствием бы съел кусок мяса – в любом виде.

У его двойника вкусовые пристрастия были совсем другими. В холодильнике лежали три яйца непонятной свежести, очищенная половинка лука, несколько слив и большое количество солений и варений, изготовленных из продуктов с собственного подворья. Рэбу хотелось животного белка. Он чувствовал, как его организм тратит его в больших количествах. Он вынул из холодильника куриное яйцо и разбил его в чайную чашку. Яйцо было свежим. Не задумываясь, Рэб выпил его, а вслед за ним – второе, и третье. Открыв банку с овощным салатом, он большой ложкой принялся быстро набивать желудок.

Взгляд его упал на ручку, прикрученную к половым доскам. С чего бы на полу делать ручки? Рэб потянул за нее. Оказалось, что это была сделанная вровень с полом крышка в подпол. Небольшой погребок, существующий в старых деревенских домах. Тьма почти не позволяла рассмотреть, что в нем было. Да еще и страз неизвестности. Рэб закрыл окна шторами, нашел свечу и спички, зажег ее и проверил погреб. Вдоль стен, на деревянных стеллажах, подернутых плесенью, стояли ряды банок, на полу стояли два мешка, в которых, судя по форме, была картошка или свекла. Рэб вытянул трехлитровую банку, как ему показалось, с компотом.

Сладкого тоже хотелось. Кухонным ножом проделал треугольную дыру в крышке и плеснул компота в кружку. Сомнения в том, что это именно компот, появились, когда Рэб почувствовал знакомый запах самогонки. Поднес к носу кружку. Точно – самогон на ягодах. Чрезвычайно полезная вещь в умеренных количествах. Рэб выдохнул в сторону и приложился к кружке. Глотку обожгло, но он все равно допил до дна, затем поставил на стол кружку и довольно выдохнул. Рэб попробовал вспомнить, с какого момента он не чувствовал себя так хорошо. Выходило, что с тех пор, как ему стали являться непонятные тени, звуки и прочие провокации, он жил в напряжении. Странно, что сейчас, убив полчаса назад человека (или почти человека), он чувствовал себя спокойно, уверенно, будто снова зажил какой-то наполненной жизнью.