– Ну же, спеши! – требовал Варн, удерживая в ладонях голову батюшки. – Смотри на него!

Рэб подошел ближе и в упор уставился в свое собственное лицо. Темные круги под глазами от пьянства и недосыпа, пухлые губы, варениками вывернувшиеся из-под бороды. Он помнил себя до того, как стал превращаться в мутанта. Уже тогда Рэб выглядел иначе. Отец Анатолий кое-как остановил взгляд на морде Рэба. На мгновение в них отразился мелькнувший страх. Тело Рэба с грохотом упало на пол, помяв дорогую машину. Отец Анатолий блаженно упал на спинку кресла и закрыл глаза.

Варн взял в руки оружие, навел его на грудь мутанта и выстрелил. Голубоватый импульс пробил в груди брешь. Разжижившаяся плоть стекла мутной лужей на пол. Варн вывернул голову мутанта, чтобы удобнее подступиться к затылку. Нашел на полке «болгарку» и с ее помощью стал высверливать отверстие. Гараж наполнился дымом с запахом горелой плоти. Отверстие получилось квадратным. Варн просунул в него пальцы и вынул все, что уродовало тело Рэба. Главная драгоценность переливалась мутно-белыми боками. Варн поднял ее вверх, чтобы посмотреть, как отражается свет на ее боках.

– Добро пожаловать в Улей! – произнес он и проглотил ее.

Рэб пришел в себя от того, что прямо под ухом кудахтала курица. Он открыл глаза и увидел, что лежит в траве, в зарослях амброзии, таких же, какие росли на задах его двора. Пестрая курица скребла землю лапами и косилась одним глазом на Рэба. Первым делом он понял, что все изменилось – в ощущениях, в восприятии. Рэб вытянул перед собой руку и увидел пухлые пальцы с аккуратно стрижеными ногтями. Приподнял голову и увидел свой забор и открытую настежь калитку. Он сел, голова кружилась, как с сильного похмелья. Рэб начал вспоминать, зачем оказался здесь, где Варн и как прошла перезагрузка кластера. Он больше не был мутантом, он снова был в своем прежнем теле и пока не мог сказать, радоваться этому или огорчаться.

Рэб встал и огляделся. Он определенно не был в Улье, хотя состояние было похоже на безживцовое голодание. Поселок был на месте и выглядел именно так, как должен, включая солнце, не похожее на светило Улья. В голове вырисовывалась задумка Варна. Он вытащил Рэба за пределы кластера, чтобы тот снова не оказался в Улье. А что сталось с самим Варном?

Шаткой походкой Рэб дошел до дома. Дверь в гараж была открыта. Он заглянул туда и увидел свою машину с вмятиной на капоте. На полу валялась «болгарка» со сточенным «под ноль» диском. Рэб прошел на кухню, и ему сразу на глаза попался листок, оставленный на столе. Трясущимися от слабости руками Рэб поднес его к глазам. Текст был написан от руки:

«Меня многому учили в жизни, знания, которые я не хотел усваивать, заколачивали силой, и они становились частью меня, даже против моей воли. Я мог бы стать другим, будь у меня выбор или знание, что это можно сделать. Ты помнишь, как я сказал, что умнее таких, как ты, и был прав отчасти. Что толку от ума, который работает только по заранее заданной программе.? Все, что вне ее, он отказывается обрабатывать. Я – механизм. У тебя, Рэб, удивительный дар, и это не способность управлять чужим телом, это способность доходчиво объяснить, что есть разные пути стать тем, кем ты хочешь. Прости, что я съел жемчужину. Я отправляюсь в Улей, и она мне нужнее. Считай это твоей платой за мою помощь. Будь счастлив на Земле, а я пройду свой путь и приумножу здесь твои знания. Твой ученик Варн».

Руки Рэба затряслись. Слеза скатилась по щеке и упала на листок. Он не знал, что ему делать – радоваться возвращению домой или расстраиваться из-за того, что все закончилось. Машинально перевернул листок. На обратной стороне была короткая приписка и строка цифр: «Если станет совсем скучно, буду ждать тебя: 51.75°N 55.11°E, 13.05.2019, в 16.21». Рэбу не составило труда догадаться, что это значило. Впереди у него было еще два года для принятия решения.