К концу рабочего дня стало от себя тошно: ну что я за дура такая? Всерьёз думала, что ради меня Громов примчится к нам в офис? 

Он, конечно, не приехал ни сегодня, ни на следующий день. Ещё одно напоминание, что чудес не бывает. 

************

«Утюжок возьми в верхнем ящике. И не забудь термозащитное средство на кончики нанести, а то будут как солома. Моя косметичка полностью в твоём распоряжении. Извини, что не смогу сегодня тебя собрать. Вчера с Исхаковым «Бриджит Джонс» допоздна смотрели, и я отрубилась на диване».

«Всё в порядке, — быстро печатаю я. — Не переживай».

Положив телефон в сумку, вдеваю ноги в привычные мокасины и смотрю в зеркало. Эхо выходных полностью стихло, и я снова стала собой. Так гораздо проще. Дурацкое ожидание не станет отвлекать от работы, и вопросы вроде: «В честь чего накрасилась?» или «Ты что, сменила имидж?» — перестанут приводить меня в смущение. 

Завтра из отпуска выходит Римма Радиковна, поэтому на день предстоит много бумажной волокиты. Основные дела закрыты, но мой перфекционизм требует, чтобы всё было завершено до деталей. Хочу, чтобы начальница видела, что и без неё я отлично справлялась.

Погрязнув в ворохе документов, я поднимаю голову, лишь когда давление в мочевом пузыре становится невозможно игнорировать. С грохотом ставлю последнюю печать и, подскочив, вылетаю из кабинета. 

— Лен, если не сложно, скинь мне на почту контакт «ЭлиКома»! — выкрикиваю на ходу, несясь к заветной двери в туалет. — И если Глеб Алексеевич до меня не дозвонится, скажи…

На этом приходится прерваться, потому что я с размаху влетаю во что-то твёрдое и знакомо пахнущее. Вкусовые и обонятельные рецепторы посылают панические сигналы  мозгу, и ещё до того как поднять глаза, я знаю, кого увижу.

— Привет, красавица, — рокочет глубокий, чуть насмешливый баритон над моими волосами, наспех забранными в обычный пучок. — Вот мы и снова встретились. Уже в третий раз, как я понимаю.

Если Бог всё-таки существует, то у него довольно специфическое чувство юмора. Примерно, как у социопата. А иначе чем объяснить, что Дан объявился именно сейчас, когда мои шансы добежать до туалета значительно уступают риску обмочиться на глазах у всего офиса и когда он выглядит великолепно, а я — ровно так же, как в день нашего знакомства, за исключением разве что выпученных от натуги глаз.

— Привет, — выпаливаю я и, неловко обогнув его справа, вновь припускаю в намеченном направлении. 

Да, и больше ни слова не добавляю. Какое бы сильное впечатление ни производил Дан, в приоритете у меня — добежать до кабинки и избавиться от двух чашек кофе и трёх стаканов воды. И только потом начать думать, какой идиоткой я выглядела.

Теперь в список самых странных жизненных сожалений добавляется ещё одно: я впервые жалею, что мочеиспускание не может длиться дольше нескольких минут. Потому что, как только тяжесть в животе исчезает, мучительность ситуации с треском обрушивается на меня. Ну вот почему ему нужно было появиться у нас в офисе именно сейчас, когда я… такая? Неужели нельзя было приехать вчера или позавчера, или на худой конец не приезжать вовсе, чтобы моё сердце сейчас не билось как на выпускном экзамене? Как, должно быть, нелепо я выглядела: сначала едва не сбила его с ног и следом, едва поздоровавшись, сбежала. 

Застегнув брюки, я опускаюсь на крышку унитаза и принимаюсь разглядывать дверь туалетной кабинки, обдумывая возможность задержаться внутри на ближайший час. Для чего бы ни приехал Дан, за это время он наверняка уйдёт, и мне не нужно будет снова с ним встречаться. От таких мыслей я стыдливо жмурюсь. Готова пренебречь рабочими обязанностями во имя собственной трусости. Просто браво.

Разозлившись на себя, я резко встаю и толкаю дверь. Желание прятаться нужно зарубить сразу и на корню, а то в будущем оно может дойти до маразма. Натура-то я увлекающаяся. Но по пути в приёмную шаг всё равно замедляю, на случай если Дан до сих пор стоит где-то там на радость Олесе. Может быть, он к ней приехал, как знать? И тем ещё более нелепым выглядит то, как я на него налетела.

В приёмной Громова нет. Облегчённо выдохнув, прошмыгиваю в коридор, ведущий к моему кабинету, и ощущаю горячий укол в груди. А вот и он. Стоит с Дивеевым. По счастью, ко мне спиной.

Не дыша, я беззвучно дохожу до нужной двери и на цыпочках проскальзываю внутрь. Мягкие мокасины сослужили мне хорошую службу — шаги совсем не были слышны. 

Целых пять минут у меня уходит на бесцельное перекладывание бумаг из одной стопки в другую. Ни на чём не могу сосредоточиться. Слишком остро моя нервная система реагирует на присутствие Дана за стенкой, и слишком правдоподобно память воспроизводит то, чем мы занимались в машине: его взгляды, слова, касания. Мне неуютно наедине с самой собой. Насколько же проще жить без всех этих приключений! Мысли текут ровно, и нет проблем с концентрацией.

Спустя десять минут я начинаю понемногу успокаиваться. Очевидно, Громов уже ушёл, а если и нет, то столкнуться нам в любом случае больше не суждено. Обед я принесла с собой и из кабинета до конца рабочего дня выходить не планирую. 

Потерев виски, разблокирую экран компьютера и тычу в значок браузера. Быстро, словно кто-то может за мной следить, забиваю в поисковую строку запрос: «Стрижка и окрашивание волос». Просто хочу узнать цены. Я ни разу не красила волосы. В школе и в университете мама запрещала, а потом я попросту перестала об этом думать. Зачем? Изменённый цвет волос едва ли поможет построить карьеру.

Выясняется, что стрижка и окрашивание в хорошем салоне — удовольствие не из дешёвых, но есть и хорошая новость: я могу себе это позволить. Денежный бонус за замещение Риммы Радиковны я собиралась потратить на покупку нового ноутбука, но может быть… Ну это так, как вариант.

От неожиданного стука в дверь пальцы начинают панически барабанить по мышке в попытке свернуть окно. Сердце колотится так, будто меня застали за чем-то постыдным: как минимум за разглядыванием порно или просмотром нового клипа Джигана. 

— Войдите! — выкрикиваю, щёлкая по окну программы. 

При виде вошедшего меня бросает в жар и хочется сползти под стол. Дан, то есть Громов, никуда не ушёл, потому что в данный момент стоит всего в паре метров от меня.

— Решил, что нужно зайти попрощаться, — не без иронии произносит он, оглядываясь по сторонам. — Чтобы у тебя не осталось сомнений в том, кто из нас двоих настоящий адепт вежливости.

Как же хорошо, что монитор прячет мои руки, добела сжатые в кулаки. Хуже того, чтобы столкнуться с ним в приёмной, может быть только тет-а-тет в моём кабинете.

— Я ведь поздоровалась. — Всеми силами пытаюсь сложить губы в правдоподобную улыбку. — Прости, немного торопилась.

— Немного? — Дан насмешливо приподнимает брови. — Ты бы без раздумий наступила мне на голову, если бы я посмел преградить тебе путь.

— Я торопилась в туалет, — выпаливаю, снова не успев подумать. — Ещё раз извини.