У центрального входа — фонтан с какой-то странной статуей — может быть, самого Аякса? Неподалеку, на автостоянке, машины все как на подбор — БМВ, «Мерседес», «Мерседес»… Из подземного гаража появилась приплюснутая тачка красного цвета — я такие раньше только в кино видела — и почти бесшумно покатила к воротам.

Я поднялась по широкой лестнице, здесь был стол справок, охрана и стеклянная вертушка. Меркулов вышел как раз в тот момент, когда я подходила к вахтеру.

В гардеробе он помог мне раздеться. На мне было любимое лиловое платье, отлично подчеркивающее фигуру. Жаль, что тут же пришлось надеть сверху халат, любезно поданный доктором. Халаты, кстати, здесь были зеленого цвета. Что мне еще безумно понравилось, так это отсутствие запаха, этакой жуткой смеси лекарств и дешевой пищи, к которому я так и не смогла привыкнуть на старом месте.

В светлых просторных коридорах кое-где под потолком висели камеры наблюдения. Мы проходили мимо, и они медленно поворачивались за нами. Меркулов непринужденно держал меня под локоть.

— У вас здесь серьезно все поставлено, — заметила я.

— Вы про охрану? Да, конечно! Наши пациенты не хотят, чтобы их беспокоили, поэтому у нас приличный штат безопасности.

— Боитесь террористов?

— Нет, больше всего — журналистов!

Навстречу изредка попадались сотрудники в зеленых халатах с логотипом «Аякса», несколько граждан в цивильном — видимо, посетители.

— Мы не ограничиваем посещения, если таково желание пациента, — пояснил Меркулов. — Среди них много таких, что не могут себе позволить отойти от дел даже из-за болезни, должны постоянно держать руку на пульсе, выражаясь образно. Учтите это, когда приступите к работе. У нас много особенностей, отличающих наше заведение от обычных больниц. Здесь у нас проходят лечение не простые смертные!

Я с понимающим видом кивнула, заметив в коридоре отделения двух здоровяков боксерского типа с покатыми плечами. Интересно, кого они охраняют? Впрочем, любопытство для сестры — качество недопустимое, поэтому я всегда стараюсь его подавлять.

— И важно научиться различать тех, кто готов следовать обычному режиму и принимает его неукоснительное соблюдение как необходимый элемент общего курса, от тех, кто полагает, что за свои деньги может позволить себе нарушать режим, как ему вздумается, — продолжал Меркулов лекторским тоном. — В последнем случае вам не следует идти на конфликт, это бесполезно и ничего, кроме раздражения, у пациента не вызывает. Если речь идет о важной процедуре, следует обратиться к дежурному врачу. Часто наши пациенты неохотно слушают указания младшего персонала. Но большинство из них ничем не отличается от тех людей, с которыми вы привыкли иметь дело, поэтому не пугайтесь — никаких неразрешимых проблем возникать не будет!

Мы столкнулись с человеком лет шестидесяти — седоватым мужчиной с пышными белыми бровями и очками в старомодной тяжелой оправе.

— Добрый вечер, Леонид Васильевич! — Меркулов церемонно отвесил поклон, подходя к нему.

Тот кивнул и остановился, ожидая продолжения. Было похоже, что он из породы тех людей, которые не любят тратить лишних слов.

— Вот, Надежда Михайловна, — представил меня Игорь. — Имеет большой опыт ухода за больными и желание пополнить наш штат медсестер, несколько сократившийся после известных событий.

Седовласый нахмурился при последних словах и смерил меня внимательным взглядом. Покачал одобрительно головой. Я опустила глаза.

— Проводите ознакомительную экскурсию? — спросил он у Меркулова.

— Да, намереваюсь провести ее, как Вергилий, по всем, так сказать, кругам нашего…

— Очень неуместная ассоциация! — отрезал Леонид Васильевич и, попрощавшись со мной кивком головы, поспешил дальше.

— Это Борицкий, наш главврач, — шепотом пояснил мой провожатый, ничуть не смутившись.

Я об этом уже сама догадалась.

— А что это за известные события? — поинтересовалась я.

— Да, — он отмахнулся. — Назревал один небольшой скандал, но его вовремя замяли. Потом как-нибудь расскажу, — закончил он таким тоном, что было ясно, что тема ему неприятна и он не рад, что сам вызвал ее обсуждение.

Так-так, подумала я про себя. Настаивать на подробностях сейчас не буду, но потом стоит выведать, что же произошло. Может, они здесь проводят незаконные опыты на людях или торгуют человеческими органами, а медсестер, случайно оказавшихся в курсе дела, устраняют как ненужных свидетелей? Отсюда и нехватка персонала.

Всерьез ничего подобного я не думала, однако все-таки узнать насчет этого «небольшого скандала» не мешало. Я против недомолвок и тайных завес, ни к чему хорошему они не приводят.

— Заглянем в мой кабинет, я возьму бумаги, и поедем поужинать в одно местечко? — предложил Меркулов. — Кстати, вы не вегетарианка?

Я кивнула головой, отвечая на первый вопрос, и отрицательно помотала на второй. Я бы с удовольствием стала вегетарианкой, ведь все эти коровы, курицы и свинюшки на наших столах — раньше были живыми! Но только для этого требуются, как ни странно, большие финансовые возможности. Кусок мяса с хлебом съешь — и сыт, а сколько надо употребить, к примеру, фруктов и овощей, чтобы наесться? На морковке и яблоках долго не продержишься, а орехи и грибы — кусаются!

В кабинете я успела увидеть огромный кактус, стоявший у окна. На кактусе распустились малиновые цветы. У меня много лет в Новгороде росла целая семейка, и хотя бы один зацвел! Я даже как-то больше зауважала хозяина кабинета — у него хорошая, правильная аура, раз цветы его любят.

Спускались не в лифте, а по лестнице — она была ближе. Стены были облицованы мрамором и украшены бронзовыми рельефами из нашего славного исторического прошлого — счастливые крестьянки и комбайнеры на уборке урожая.

— В старых корпусах НИИ, вы, вероятно, их заметили, было много этого добра, — объяснил Меркулов. — Мы-то вначале собирались отправить это в переплавку, но наш дизайнер воспротивился — большой оригинал… А людям нравится!

«Одно местечко» оказалось уютным милым кафе. Столики, что мне особо понравилось, были отгорожены друг от друга изящными ширмами, так что не приходилось слушать разговоры соседей. Я так давно не была в общественном месте с мужчиной, что от волнения заказала салат и кофе. Меркулов, как мне показалось, был голоден, но тоже ограничился легкой закуской.

Речь за ужином шла снова о работе. При центре, поведал Игорь, находилась научно-исследовательская лаборатория, к деятельности которой Меркулов имел непосредственное отношение.

— Мы ведь не просто платная клиника для богатеньких, как вы, вероятно, подумали! У нас ведутся научные разработки, и это одна из причин, по которой я здесь нахожусь, хотя и вынужден довольствоваться местом заведующего отделением. Пока вынужден! — он улыбнулся. — Видите ли, мне пришлось поработать, как и вам, в государственном учреждении, и я вспоминаю те дни как один нескончаемый кошмар. Нужное оборудование мы выбивали годами и получали уже, когда оно успевало морально устареть! — он взмахнул вилкой. — Здесь я получаю все, что нужно, в считанные дни или даже часы — зависит только от скорости доставки. У нас фактически неограниченные возможности, которые, на мой взгляд, используются недостаточно. Мы поддерживаем связи с заграницей. Впрочем, вам все это, наверное, неинтересно?