Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сплошные плюсы, — сказала Рамуте, выбирая напиток в кофейном автомате аэропорта и вспоминая своего наставника по контролю над гневом, учившего искать в каждой ситуации положительное.
Теперь она точно знает, что Константин не лучшее имя для ее любовника. А еще теперь она знает, что бортпроводник имеет право, в случае если пассажир занимает туалет дольше пятнадцати минут, открыть дверь своим ключом.
«Вот это, пожалуй, полезная информация. Если в туалете станет плохо, спасут. С этим знанием спокойнее», — решила она и улыбнулась.
— Ну что? Привет, городишко. Соскучился?
«Ну держись, мелкий засранец, твоя Рами вернулась».
Глава 6
На подоконнике стоял горшок с кактусом. Цветок давно не поливали, и, судя по состоянию грунта, жить кактусу оставалось не долго. Наперекор судьбе растение тянулось к свету, направляло свои длинные колючки к потрескавшейся краске старой оконной рамы, за грязным стеклом которой виднелась служебная парковка местного отделения полиции.
— Ладно. Повторяю вопрос еще раз. Зачем. Ты. Отрезал. Женщинам. Язык? А?
Следователь расхаживал между столами от окна к двери, отделяя каждое свое слово шагом, иногда останавливался, нависал над задержанным и кричал ему в ухо требования:
— Молчишь? Садюга!
В кабинете, помимо следователя и подозреваемого, за соседним столом сидел оперативник, который безуспешно пытался пообедать.
— Может, вы все-таки в допросную переместитесь? — запротестовал оперативник, убирая бутерброд обратно в пакет. — Весь аппетит испортили, а у меня всего полчаса.
— А? Отвечай! — следователь проигнорировал просьбу полицейского и продолжил орать на задержанного.
— Это не я, — отвечал подозреваемый.
— Как не ты?
— Не я.
Следователь обернулся к оперативнику:
— Этого Федор задержал?
— Мне почем знать, — хмыкнул оперативник, еще раз взглянул на свой бутерброд с ветчиной и с отвращением покачал головой.
Следователь оперся руками на стол, за которым сидел задержанный, и с сомнением переспросил:
— Ты Подольский?
— Я.
— Анатолий Евгеньевич?
— Да.
— Тогда что ты мне лапшу вешаешь? Не ври мне, скотина, давай рассказывай!
Оперативник надел наушники, включил музыку громче и удовлетворенно кивнул. Теперь, когда он не слышит бесед об отрезанных частях тел, можно спокойно пообедать. Он достал бутерброд и с наслаждением откусил. «Ммм, очень даже неплохо», — отметил он и затолкал в рот сразу половину. Оперативник жевал, улыбался набитым ртом и смотрел, как следователь краснеет и пышет паром, стараясь выбить из задержанного признание.
— Еще раз спрашиваю! Зачем отрезал женщинам язык?
— Вы ошиблись. Я ничего не делал. Вы арестовали не того.
— О, ты бы знал, сколько раз на дню мне приходится слушать эту тупую отговорку. Отвечай, подонок! Зачем?
Следователь ударил кулаком по столу и потянулся за пистолетом.
— Не знаю. Правда, я ничего не знаю. Клянусь, — задержанный увидел пистолет в руке полицейского и чуть не заплакал.
— Говори, подонок, — не унимался следователь. — Зачем ты отрезал своим жертвам языки? Поверь, гад, я же выстрелю! Мне терять нечего…
Он демонстративно снял пистолет с предохранителя и наставил его на Подольского.
«Ого, кажется, экшен начался. Ух. А наше немое индийское кино становится все интереснее и интереснее, — отметил оперативник, наблюдая за разворачивающимися событиями. Он раскачивался на стуле в такт ритмичной музыке. — Вкуснятина. Бутер что надо. В следующий раз надо два, нет, три надо покупать», — решил он и доел бутерброд.
— Это не я. Клянусь. Не стреляйте, умоляю.
Федор остановился у двери. Подслушивать он не собирался, к тому же в этом не было необходимости. Из кабинета кричали так, что было слышно на первом этаже.
Федор открыл дверь и заглянул:
— Молчит?
— Угу. Ни в чем не сознается, мразь, — следователь вытер рукавом лоб и убрал пистолет. — Я не я, и корова не моя. Под дурочка косит.
Федор зашел в кабинет, положил папку на стол.
— Можно тебя на минуточку? — спокойно произнес Федор и кивнул своему коллеге, мол, давай выйдем в коридор.
Они вышли.
— Ты ведь знаешь, кто ведет это дело?
— Да, естественно.
— И кто же?
— Ты.
— Тогда второй вопрос. Почему допрашивают моего подозреваемого без моего ведома?
Следователь отвел взгляд от Федора и скривил снисходительную улыбку.
— Просто помочь хотел.
— Помочь, значит?
— Да. А что такого? Не думал, что ты будешь против.
«Как же. Помочь он хотел, — подумал Федор. — Сам спихнул на меня дело, ожидая глухарь, а когда начало проясняться, он тут как тут. Помощник недоделанный. Решил примазаться. Хитрый, наглый и трусливый. Побоялся вести подозреваемого в допросную, спрятался в кабинете, рассчитывал, наверное, что никто не найдет».
— Вот видишь, ты не думал. А я против.
— Ну ладно. Как скажешь. Против, значит, против.
— Надеюсь, мы друг друга поняли. Так?
— Поняли. Федь, ты меня знаешь, в другой раз я…
— Не надо другого раза.
— Хорошо.
— Надеюсь, что на этом неприятном инциденте тема закрыта.
— Закрыта, — буркнул следователь и пошел в сторону лестницы.
— До свидания.
— Федь, — он остановился и обернулся. — Честно говоря, не ожидал.
— Чего?
— Того, как же ты… Быстро же ты… Эм… Нос задирать научился и ставить себя выше других. Еще год назад мы с тобой, можно сказать, были в одной связке, а ты…
Федор не стал дослушивать, вернулся в кабинет и плотно закрыл за собой дверь.
— Анатолий, — Федор обратился к задержанному и сделал жест оперативнику, чтобы тот оставил их наедине с подозреваемым.
— Ладно, — крикнул оперативник, забыв, что все еще сидит в наушниках. — Все равно обед закончился.
Оперативник вышел из кабинета, сыто икнув при этом и вытирая рот салфеткой.
— Анатолий, добрый день.
— Здравствуйте.
— Послушайте меня. Все указывает на то, что преступления совершили именно вы.
— Но я никого не убивал.
Федор не стал говорить, что тоже считает, что Анатолий не способен провернуть нечто подобное.
— Возможно. Но как объяснить улики? У нас есть неопровержимые доказательства вашей причастности.
— Какие?
— Отпечатки пальцев, кровь…
— Откуда? Я, честное слово, никого не трогал.
— Мы сейчас не станем это обсуждать. Анатолий, скажите, с помощью чего… Кхм… Чем, по-вашему, каким оружием могли быть совершены те порезы?
— Какие?
— На телах жертв.
— Не знаю я. И я никому не отрезал никакие языки. Клянусь. Честное слово, ну поверьте же.
— Где вы познакомились с женщинами?
— Какими еще женщинами? Я живу один. Уже много лет.
— Знаю, Анатолий. Но нам достоверно известно, что вы виделись с жертвами… кхм… виделись с теми женщинами.